Из Курской области продолжают поступать сводки, в которых трудно разобраться: украинские власти по-прежнему скупы на официальные заявления, а российские традиционно замалчивают масштабы проблемы.

Ясно одно: темпы продвижения ВСУ вглубь российской территории замедлились, но остановить украинскую армию российская по-прежнему не может. Кроме того, Украина начала закрепляться в новом "тылу", а Россия – строить укрепления в 45 километрах от прежней границы.

Александр Морозов

В эту ночь украинские войска обстреливают Курск и Воронеж. Днем прошли сообщения, что российское командование все-таки начало снимать боеспособные части с менее активных участков фронта и перебрасывать в Курскую область. Сообщают, что российская армия строит линию обороны ближе к Курчатову и Курску, таким образом, на исходе недели украинского наступления, следует считать, что обе стороны исходят из того, что украинский плацдарм это уже надолго и с него будут наносить удары по всей военной и критической инфраструктуре Курской, Липецкой и Воронежской областей.

Ян Матвеев

Полное ощущение какого-то затишья на Курском фронте. Однако мне кажется, затишье это информационное. Z-блогеры взяли курс на успешный успех, ВСУ молчат, публикуя только кадры из населенных пунктов, которые захвачены 2-3 дня назад.

Самые важные события происходят на участке от Коренева до Каучука. Судя по всему, именно в этой зоне будет попытка прорыва. Если, конечно, все эти рейды ВСУ там – не часть большой отвлекающей операции. Но я будущее предсказывать не умею – посмотрим. Но пусть вас не обманывает затишье и бравады Z-военкоров, инициатива все еще в руках ВСУ.

Это понимают и российские военные – они активно копают окопы и траншеи неподалеку от Льгова. Появились качественные снимки новых укреплений.

Российские провоенные блогеры бодрятся, но и они не уверены, что Украину удастся в скором времени вытеснить с занятых территорий.

Олег Царев

У противника сейчас нет столько сил, чтобы выстроить линию обороны на всем протяжении захваченного под Курском участка. При этом мы не снимаем наши войска с других фронтов, чтобы быстро зачистить наши территории от ВСУ, как того хотел бы противник, и это правильно.

Думаю, конец Курской истории – конец осени-начало зимы.

В понедельник Путин провел совещание с силовиками, где пытался разобраться, кто виноват и что делать. На совещании присутствовал Алексей Дюмин, некогда служивший в личной охране Путина и дослужившийся до секретаря Госсовета. Провоенные каналы растиражировали слух, что он будет командовать действиями российской армии в Курской области, хотя официально об этом никто не объявлял.

В блогах этому тут же нашли объяснение.

Антон Геращенко

Все довольно просто: диктатор не доверяет своим генералам. И "повышение" Дюмина еще больше "подсвечивает" наличие серьезных проблем в российской армии.
Путин выстроил систему управления так, чтобы по карьерной лестнице поднимались лишь подхалимы, люди управляемые и малоинициативные. Поэтому помощники, подобные Дюмину, и идут вверх по карьерной лестнице.
Кстати, есть любопытная история о том, как Дюмин завоевал доверие диктатора. Якобы в 2012 году в горах, когда Путин спал на втором этаже, к стеклянной двери дома подошел большой медведь. Дюмин начал стрелять ему под ноги и отогнал его. Утром об этом узнал Путин и был очень доволен.
Неужто он надеется, что Дюмин снова поможет "прогнать большого медведя"?

Альфред Кох

Еще позавчера сообщили, что на территории Курской и некоторых других областей РФ Путиным был введен режим контр-террористической операции (КТО) и будто бы руководить этой КТО назначен директор ФСБ Александр Бортников.
Чего бы он там наруководил – непонятно, поскольку никакого опыта командования крупными военными группировками, тем более из разных ведомств, у него нет. Но теперь, вроде бы, его уже убрали с этой позиции и руководить КТО теперь будет Александр Дюмин (путинский фаворит и секретарь Госсовета).

Такая чехарда начальников – первый признак паники. Сегодняшние кадры с Путиным на очередном совещании, посвященном ситуации в Курской области, лишний раз это подтверждают.
Путин вел себя крайне необычно: озирался по сторонам, не мог толком сосредоточится, держал руки как-то неестественно, ладонями вверх и постоянно их потирал. При этом уводил разговор в сторону, прерывал докладчика (если тот говорил неприятные вещи) и было видно, что он растерян и находится на грани срыва.
По свидетельству многих "приближенных к телу" о Дюмине у Путина сложилось представление как о человеке, который ему беспредельно предан и при этом может решить задачу практически любой сложности. Путин, например, высоко оценил то, как Дюмин разруливал ситуацию с эвакуацией Януковича в 2014 году последовавшую за этим аннексию Крыма.
Можно сказать, что если Красиков является личным киллером Путина, то Дюмин – его личный решала. Помните мистера Вульфа (персонажа Харви Кейтеля в "Криминальном чтиве"), который "решает вопросы"? Вот что-то в этом роде. Если у тебя возникли какие-то серьезные проблемы, нужно позвонить мистеру Вульфу, он приедет и все разрулит.
Привлечение Дюмина взамен Бортникова (буквально через день после того, как Бортников был официально назначен руководить КТО) и отсутствие даже в проекте в качестве руководителей Герасимова или Золотова – это важный сигнал о том, что Путин разуверился уже практически во всем своем окружении.

Уже писали, что Путин категорически боится назвать войну – войной. Казалось бы куда уже дальше: вражеская армия вторглась вглубь территории твоей страны на десятки километров и проводит крупную войсковую операцию, с привлечением тяжелой бронетехники и артиллерии. Если это не война, то тогда что такое война?
Но – нет! У Путина это вовсе не война, а КТО. Всего лишь – КТО. Какая-то банда террористов захватила заложников и где-то прячется вместе с ними. Сейчас мы соберем спецназ, "Альфу", найдем их и все порешаем. Эй, вы там! Вы окружены! Сдавайтесь! Руки за голову и выходите по одному!
Выглядит как безумие. Но если допустить, что Путин совсем уже разуверился в способностях своих армейских генералов (а повальные аресты в Минобороны лишь подтверждают такое предположение), то единственный способ назначить кого-то не из их круга решить курскую проблему – это назвать ее КТО.

Действия Украины Путин на совещании назвал "очередной провокацией".

"Патриоты" бесстрашно критикуют власть за неспособность называть вещи своими именами.

Егор Холмогоров

Еще одно гнилое словечко государственно/охранительского дискурса – "провокация".
Когда мы называем нечто "провокацией", мы подразумеваем, что некто делает что-то, рассчитывая на то, что мы сделаем нечто.
Но мы умные, мы хитрые, мы Не Поддадимся На Провокацию!
Иными словами, мы ничего не будем делать.
Каждый раз, когда вы слышите слово "провокация", оно значит презумпцию недеяния.
Слово "провокация" в государственном/информационном лексиконе России должно быть запрещено. Называйте как угодно: "вылазка", "чудовищное преступление", "кровавая мерзость, взывающая об отомщении". Но за "провокацию" сразу в бан.

Репортаж с путинского совещания ярко контрастирует со съемками совещания у Зеленского, отмечает оппозиционный политик Леонид Гозман:

Посмотрел короткий ролик о совещании Зеленского с его ближайшими сотрудниками – то ли это называлось заседанием Ставки, то ли еще как. Ролик без звука, что говорят, не слышно. Видно, как.
Они спорят, они перебивают друг друга, в том числе и президента. У них эмоции. Они живые. Какой фантастический контраст с застывшими лицами участников путинских совещаний, внимающих Вождю.
Чем все это закончится, не знаю – никто не знает. Но это люди против роботов, жизнь против смерти!

Поток желающих подписать контракт с Минобороны, несмотря на щедрые выплаты, в последнее время обмелел, и многие считают, что власти могут снова пойти на объявление мобилизации.

Анатолий Несмиян

Снова всплывает тема мобилизации. Кстати, в этот раз не эмоционально, а достаточно аргументировано. По всей видимости, модель набора контрактников за деньги близка к исчерпанию. [...]

И это означает, что нужно искать какие-то иные способы и механизмы комплектования. Добровольческий механизм работать перестанет, значит – нужно вводить принудительный.

Есть временное решение – отправлять на фронт призывников. С ними как раз проблем нет, они набираются более-менее равномерно и регулярно. Но нюанс в том, что пока действует формальное правило – призывник в зону боевых действий не попадает. Как только этот принцип будет отменен (явочным порядком или официально), тогда могут возникнуть сложности и с "обычным" призывом.

Дмитрий Гудков

Курский цугцванг.

После того, как ВСУ перенесли войну во "внутреннюю" Россию, у Путина все дальнейшие ходы плохие. Либо "побомбить Воронеж" – точнее, оккупированные районы вместе с газопроводом. Либо оставить все, как есть, усыпав регион трупами срочников без гарантии успеха. Но чем дальше, тем выше риски получить переход глухого недовольства народа в массовые волнения.
Есть и другие опции, которых Путин пока явно боится. Но исключать их тоже нельзя, на то он и безумный диктатор. Если Путин не сможет быстро и малой кровью выдавить ВСУ обратно (а что-то мне подсказывает, что этот вариант УЖЕ не реализовался), то остается либо объявить всеобщую мобилизацию с закрытием границ, либо нажать на кнопку. Но в этом случае может прилететь табакерка в висок. А вы думали, о какой "дилемме" говорил Байден, когда комментировал операцию ВСУ?!
Да, первую волну мобилизации народ вроде как еще "проглотил", но ведь неслучайно Путин после этого все равно так оттягивал и продолжает оттягивать всеми силами вторую. Надолго ли?

Пока главная уловка властей – это уговорами или обманом вынуждать срочников подписывать контракты, после которых их неминуемо отправят на фронт.

Алексей Копытько

Прелесть срочников в том, что они стоят гораздо дешевле наёмников.
Т.е., сейчас всех имеющихся срочников попытаются затолкать на фронт. И весь осенний призыв пойдёт на фронт. Это частично решит проблему росармии с пополнением. Однако по оценкам Блумберга большие потери толкают Кремль на проведение мобилизации ещё до конца 2024 года.
Россиянам, которые не хотят отправлять своих детей на смерть, надо что-то думать прямо сейчас. Видеобращения к Путину ничего не решат, оппозиция не поможет.
Бегите. Или готовьтесь отбиваться. Потому что эта война не идёт ни в какое сравнение ни с Афганистаном, ни с Чечнёй. Комитеты солдатских матерей должны включиться до, а не после. Будет поздно.

Илья Яшин

Срочников в Курской области массово склоняют к подписанию контрактов с Минобороны, сообщают их матери.
Понятно, для чего это нужно властям. Гибель срочника создает социальное напряжение в обществе, в то время как жизнь контрактника не стоит ничего. Логика в том, что он добровольно подписал контракт, осознавая риски, и больше не имеет права жаловаться.
Однако добровольность эта зачастую весьма условна.
Одним из моих надзирателей в колонии был молодой парень из Смоленска, который встретил начало войны рядовым срочной службы. Накануне вторжения в Украину его часть направили к границе, а вскоре после 24 февраля перебросили в Сумскую область. Бойцы стояли в каком-то селе, оккупированном в первые дни вторжения.
В апреле парня ждала демобилизация, и он должен был поехать домой. Но его вызвал командир и приказал подписать контракт. Именно приказал, заявив, что это его обязанность. Солдат знал, что это не так, и отказался.

Началось психологическое давление: ежедневные крики и оскорбления, обвинения в трусости, вывод перед строем и публичные унижение, тяжелая и грязная работа. Парень не ломался, терпел и считал дни до окончания службы.
Перед самым дембелем он почти сутки простоял в упоре лежа – но всё же выдержал и не стал ничего подписывать. Наконец, он отправился домой, а осенью 2022 года устроился надзирателем в колонию, чтобы получить бронь от мобилизации и снова не оказаться на фронте. Говорит, что посмотрел на эту войну своими глазами и готов сделать всё, лишь бы туда не вернуться.
А вот его сослуживцы, оказавшиеся менее стойкими, уже давно погибли либо пропали без вести. Восемнадцатилетние дети, которые не выдержали давления командиров и подписали контракты, стали пушечным мясом для Путина в бессмысленной и преступной войне.
Не знаю, есть ли среди моих читателей солдатские матери. Если есть, я вас прошу: спасайте своих детей. Звоните срочникам, поддерживайте их психологически. Объясняйте им права, помогайте выдержать давления.
Вытаскивайте их из этого ада и сохраняйте жизни.

Депутат Милонов призвал жителей Курской области не эвакуироваться, а подписывать контракты с Минобороны и идти защищать Родину.

Многие задаются вопросом, почему в затронутых войной регионах не видно всплеска патриотизма.

Андрей Мальгин

А.Плющев задается вопросом (и я тоже об этом думал):

– Еще один интересный аспект прорыва ВСУ в Курскую область: ни власть, ни люди в массе своей не воспринимают это как вторжение врага, а, скорее, как стихийное бедствие. Где дубина народной войны, партизанские отряды, массовая запись в добровольцы хотя бы из числа тех, кто оставил свои дома? Нет, эвакуация-перемещение, гуманитарная помощь, размещение. А вставай страна огромная – нету. Есть требования компенсировать и приютить, словно ВСУ – это нечто вроде наводнения. Почему? Не считают войну своей? Не привыкли проявлять инициативу без отмашки начальства? Или считают, что государство обязано защитить? Ну, вообще, так и есть, но российское государство, очевидно, делать этого не будет. А дома беженцев, если и будет отбивать, то ровняя их с землей. Но еще большая загадка, почему власти не раздувают патриотических настроений, враг у ворот и прочий надрыв. Почему? Не хотят подсвечивать свои промахи, и как вообще все это допустили? Надеются решить по-быстрому, имеющимися средствами?

Сергей Ерженков

Представление затевалось с размахом. В воображении постановщика это был ремейк Великой Отечественной. На деле же вышло, что никому эта война не нужна, и каждый россиянин, в ней участвующий, от президента до последнего срочника, делает это либо вынужденно, либо преследует свои личные цели. Президенту она нужна, чтобы удовлетворить амбиции и вписать свое имя в учебники, командирам – чтобы наесть себе морды, контрактникам – чтобы заработать на китайский кроссовер и получить кредитные каникулы, уголовникам – чтобы пройти обряд очищения огнем и выгрызть свой второй шанс в жизни.

Я почти год прожил в Касимове, типичном 30-тысячнике, откуда на СВО смотрят не как на последнюю схватку с мировым демоном, а как на реальную возможность заработать. Раньше, когда родина экспортировала углеводородину, мужики ехали на вахты в Западную Сибирь. Теперь, когда родина экспортирует смерть, они же подписывают контракты. Рынок все порешал. Не возвышенные чувства и любовь к отечеству, а рынок. И если завтра страна вдруг одумается и решит сделать профессии учителей и врачей самыми престижными и высокооплачиваемыми, то касимовская молодежь в тот же день заберет заявления из нефтегазового колледжа, перестанет прятать в цветочных клумбах закладки и не побежит в военкомат, чтобы срубить по-быстрому шальные деньги. [...]

Можно сколько угодно накачивать народ ненавистью и с утра до вечера обкалывать его патриотическими вакцинами, но я наверняка знаю, что эта война для большинства населения так и осталась чужой и далекой. И, как показывает пример Курской области, от появления украинских танков на околице ее восприятие не поменяется. Жители почти любого региона России, может быть, за исключением кавказских регионов, точно так же, как куряне, смиренно рассядутся по автобусам и эвакуируются, куда им скажут.
И обижаться на народ не надо. Вы хотите от него единения и сплочения, хотите, чтобы он, как в 43, сжигал родные хаты и уходил в леса, а сами малодушно не можете назвать войну войной. Сначала СВО, теперь режим КТО. На кого рассчитан этот абырвалг? Ощущение, что не только зрительный зал считывает фальшь и не верит актерам, но и сам постановщик этого иммерсивного спектакля не особо верит в его успех, потому что декораторы [болваны], всю бутафорию пропили и заложили в ломбард.

Иван Яковина

Российские наблюдатели сейчас недоумевают: почему жители Курской области не встают на защиту Родины от захватчиков? Где сопротивление? Где партизаны?
Я думаю, дело в том, что куряне просто не боятся украинцев. В Судже до этого стояли кадыровцы, стреляли по людям из Стечкина, грабили магазины, поэтому украинцы в этом смысле – облегчение, никакой проблемы нет.
Даже лучше стало.

Под управлением Украины в части Курской области может установиться демократия, иронизирует Леонид Невзлин:

Через три недели на территории Курской области должны состояться так называемые выборы губернаторов. Населению где теперь свою волю изъявлять прикажет московское начальство? А еще в те же дни местные жители должны были бы выбирать муниципальных глав и депутатов в 18 районах, в том числе в горсовет Суджи и райсовет Суджанского района.
Не то что меня интересуют результаты, но согласитесь, любопытный может быть прецедент. Урна для голосования в здании украинской комендатуры, например. Первое действительно свободное волеизъявление за много лет.

Тем временем эвакуация продолжается, причем не только на российскую территорию: Украина готовится открывать для беженцев гуманитарные коридоры в Сумскую область.

Член Антивоенного комитета Марат Гельман предложил объявить сбор на нужды пострадавших от войны россиян.

Марат Гельман

Вижу что позиция по беженцам из Курской области требует пояснения. Это важно, быть понятым в этой ситуации. Почему мы считаем возможным и даже необходимым протянуть руку помощи жертвам войны – гражданам России.

Для меня очевидно, что конец этой войне – не украинские танки на красной площади, а свержение режима Путина. До его смерти или сразу после. Свергнуть его теоретически может две силы:
– пассионарии, демократы. Люди видящие все так же как и я. Желающие стране иного будущего а значит иной власти. Считающие войну преступной, власть Путина нелегитимной, Крым украинским. К сожалению нас мало и большинство из нас уже уехало. Если бы нас было достаточно, то за два года эта сила бы проявилась. Это недовольное протестное общество, которое видит в Путине причину собственных бед. Смерти родственников, потери жилья, нужды.
Помогая попавшим в беду жителям Курска (для жителей Белгородской области желающих бежать в Европу особый трек был и раньше) мы говорим им – посмотрите – ваш враг не мы и не Украина а российская власть. Не было бы вторжения 24 февраля 22 года – не было бы ваших невзгод.
Сейчас, когда наконец война пришла на территорию России наши слова могут быть услышаны. Это важнейший момент. Наконец российская оппозиция может сыграть ключевую роль в свержении Путина.

Но далеко не все комментаторы видят в беженцах из Курской области протестный потенциал.

Юлия Дягилева

Почитываю всю неделю группы в ВК – "Подслушано Суджа", "Подслушано Курск". Новости там идут официальные, а комменты от местных жителей.
Глас народа, такскаать.
Сюда скрины из комментов не могу, потому что фейсбук меня забанит сразу.
Там, знаете, куча сообщений "помогите найти" про родственников, оставшихся на территории, контролируемой ЗСУ, вперемешку с призывами "всех oгpaбим, всех yбьём", как завещал татарский (земля ему стекловатой).
Простые русские люди призывают стирать с лица земли украинские города вместе с жителями, объясняя это "ответкой" за вторжение в Курскую область.

То, что это вторжение и является, собственно, ответкой за уже разрушенные украинские города, простые люди не догоняют, слишком сложная логическая цепочка.
"Непонятно почему, по какой причине
Ехал русский yбивaть, а его yбили" – всё время вспоминаю, пока читаю.
Собственным глазам простые люди тоже верить отказываются. Вот, например, 7 августа местным жителям разослали сообщение в телефоны с украинских номеров, с предупреждением об обстреле и предложением покинуть опасные территории.
Паблик "Подслушано Суджа" заверил жителей, что это вброс и обращать внимания не стоит.
Потом, как мы уже знаем, жителям пришлось из Суджи бежать срочно, но выводов-то никто не сделал. И сейчас официальные новости в паблике заверяют, что вот-вот будет победа и все вернутся по домам, и вопросов у простых людей как-то не возникает.
Ежедневные сводки показывают совершенно другую картину, сами местные жители в комментах озвучивают друг другу совершенно другую картину – но два и два упорно не складывают.

Форум свободной России выступил с заявлением:

Два дня назад некоторые наши коллеги из Антивоенного комитета призвали оказывать материальную поддержку жителям Курской области, пострадавшим от военных действий на территории данного региона. Прозвучало даже предложение собирать средства для пострадавших курян через российский "Сбербанк".

Не вступая в дискуссию с нашими коллегами по поводу необходимости оказания помощи всем без различий жителям Курской области, в том числе – сторонникам Путина и развязанной им войны, мы считаем нужным подчеркнуть следующее.

Мы считаем неприемлемыми сбор средств через структуры путинского режима и участие в кампании по поддержке группы перемещенных лиц, среди которых могут быть участники или пособники преступной войны.

В соцсетях заново разгорелись споры о том, нужно ли помогать страдающим от войны мирным россиянам, которые поддерживают Путина.

Наталья Шавшукова

Заявление Форума свободной России насчет того, что не надо помогать курским беженцам абсолютно большевистское. Большевикам тоже не нравились недостаточно прогрессивные группы, например, кулаки, которых запрещали пускать в дома и каким-либо образом помогать.
В случае с Курском речь идет даже не о провинившемся классе, а просто о жителях, среди которых "могут быть" "вражеские элементы".
Права человека абсолютны – нет, не слышали. У этих права человека только для правильных людей и групп.

Игорь Эйдман

Помочь россиянам?
В ленте спорят о том, нужно ли помогать беженцам из Курской и Белгородской области, как это предлагает Антивоенный комитет (Ходорковский, Гельман). Выскажу своё мнение. Я не испытываю априорной симпатии к социальной категории "жители прифронтовых районов России". Вероятно, среди них есть и достойные люди, которые не приемлют агрессию против Украины. И я рад был бы им помочь. Но мне, к сожалению, такие случаи неизвестны.

Люди, поддерживающие преступную войну, должны быть готовы к её негативным, даже катастрофическим последствиям для себя и своих семей. Конечно, не все беженцы из российских прифронтовых областей активно соучаствовали в путинской агрессии, но нет никаких сведений, что кто-то из них хоть как-то проявлял свое негативное отношение к ней. Таким образом все они, как минимум, приняли агрессивную войну: кто-то как данность, а кто-то с энтузиазмом.
Для христианской благотворительной организации всё равно кому помогать – хоть врагам своим. Но политической организации противников войны очень странно заниматься помощью её сторонникам. Такое возможно только в рамках гражданско-националистического дискурса: неважно за войну они или против, главное, что они тоже россияне, "наши". Знакомый, пугающий взгляд на ситуацию.
Антифашистам-эмигрантам из Германии даже в голову не могло прийти собирать во время Второй мировой войны средства в помощь немецким беженцам (можно было, например, через Красный крест). Они другим занимались: помогали союзникам разгромить Германию.

Лида Мониава

Зачем помогать жителям Курской области, если они поддерживают войну?

Всем мирным людям, которые страдают от войны, надо помогать. Политическая позиция, взгляды и тп – это вершина пирамиды Маслоу. Я готова обсуждать политику с людьми, которые находятся в безопасности, выспались, поели, у которых ничего не болит. Если мирный человек в опасности, мне все равно, каких он взглядов, его надо вывозить в безопасное место. Тем более это касается инвалидов, стариков, людей из уязвимых категорий, которым и так сложно справляться с жизнью, они лишь бы были живы-здоровы, а что там они думают про политику, мне вообще неважно.

Андрей Волна

Прошу прощения у экономистов за упрощение. Но так легче объяснить. Все бюджеты России – и федеральный, и местные сейчас можно рассматривать как ЕДИНЫЙ КОНСОЛИДИРОВАННЫЙ ВОЕННЫЙ бюджет. И любые деньги, любые средства, поступающие извне России, питают этот единый военный бюджет. Помощь извне России – это материальная поддержка режима. Это помощь не пострадавшим людям, это помощь режиму, который может и дальше экономить на гуманитарных (социальных) расходах, перенаправляя больше и больше денег на войну.

Направляя тем или иным способом средства из-за границы, наши "оппозиционные" силы помогают режиму ещё больше выделить денег на войну. Условно говоря – нужно накормить людей. Но их накормили на зарубежные деньги. Тогда средства можно потратить на рытьё окопов.
Не надо подпитывать Россию деньгами. Пусть она расходует то, что есть внутри. "Внешние" деньги не только подпитают режим. Внешние деньги ничего не сделают для развития независимого волонтёрского движения. Ничего не сделают для того, чтобы до людей наконец-то стало доходить – что и кто виновны в их бедах.

Да, можно говорить, что "внешние оппозиционеры" призывает помогать теми деньгами, что и так уже внутри России на всяких счетах. Но за два с половиной года войны многие, живущие за границей, уже научились тому, что и как можно сделать с остающимися средствами в РФ, дабы не тратить их там.

Да, повторюсь, тут сложно. Тут нет однозначного чёрного и такого же однозначного белого. Но всё же:

– помощь пострадавшим внутри России независимыми волонтёрскими движениями и средствами ИЗНУТРИ РОССИИ – это реальная помощь людям. Помощь, оказывая вопреки желанию режима. И такая помощь достойна благодарности нашей всяческой людям, её организовавшим и претворяющим в жизнь. Реальным волонтёрам и их организациям. ТУТ НЕТ и не может быть ОСУЖДЕНИЯ.

– помощь пострадавшим внутри России (с некоторыми исключениями, типа прямой помощи близким, знакомым, родственникам), что поступает и координируется ИЗВНЕ РОССИИ – это не помощь людям. Это помощь путинскому режиму в преодолении последствий развязанной и проводимой им агрессивной кровавой войны. И такая помощь НЕПРИЕМЛЕМА. Никакой помощи режиму ИЗВНЕ! Что не отменяет моральной поддержки прекрасных и самоотверженных волонтёров внутри России.