О том, насколько жизнеспособен формат G-7 рассуждает Клод Барфилд, консультант Управления внешней торговли США в администрации Рональда Рейгана, а ныне старший аналитик Института American Enterprise.

– "Большая восьмерка" просуществовала 16 лет. Сейчас членство России в ней приостановлено, и на неопределенное время "Восьмерка" вновь становится "Семеркой". Сможет ли она функционировать так, как функционировала до 1998 года, как будто бы сотрудничества с Россией никогда и не было?
– Я смотрю на "Семерку" и "Восьмерку" вообще с других позиций. Что касается России, то ее вес в этом клубе никогда не был значительным. И остальные участники, приостановив членство Москвы в качестве ответа на аннексию Крыма, напомнили ей о том, какое скромное место она на самом деле занимает в их ряду. В ряду лидирующих промышленных держав. Даже если отвлечься от того, что это не просто клуб индустриальных лидеров, а еще и ведущих демократий, чьим стандартам Россия все меньше и меньше соответствует. При этом, однако, ни один из участников не разорвал с Россией дипломатических отношений, ибо "Восьмерка" – это на сегодня форум во многом церемониальный. На реальную обстановку в мире, в отличие от "Большой двадцатки", он влияет мало. И в смысле политики – наступление демократий на международной арене затормозилось, – и в части экономики.

Посмотрите: генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун не нашел для участников "Семерки" более престижной глобальной задачи, чем повышение на скудную долю процента их донорских пожертвований странам третьего мира. Никто не вправе навязывать участникам повестку дня саммитов, в том числе и страна-устроительница. Будь то конкурентная девальвация национальных валют, кредитно-денежная экспансия или другие острейшие вопросы дня. На передний план в настоящее время вновь выходит энергетика, но трудно сказать, является ли "Семерка" наилучшим местом координации демократиями нового курса, направленного на уменьшение зависимости Европы от российских углеводородов и на понижение удельного веса ископаемых видов топлива в их энергетическом балансе в пользу возобновляемых видов, включая мирный атом. Мне думается, что рынок сможет выполнить эту координирующую функцию не хуже, чем государственные учреждения.

Да и с формальной стороны вопроса с G7 не все в порядке: Германия – единственная страна Европы, чей ВВП позволяет ей законно прописаться в "Семерке". Согласно выкладкам Международного валютного фонда, Китай, Бразилия и Индия, невзирая на замедление темпов роста во всех трех странах, имеют больше основания входить в этот клуб, чем Англия, чей валовой продукт обеспечивает ей лишь восьмое место в мире. Или Франция, занимающая в табели МВФ 9-ю строку, не говоря уже об Италии, опустившейся на 11-ю ступеньку, или Канаде, отошедшей на 13-ю. Если придерживаться строго статистики МВФ, то и у России шестая по величине экономика в мире. "Большая семерка", как кто-то остроумно заметил, – клуб настолько исключительный, что из него исключен ряд крупнейших мировых экономик. Или такой ключевой финансовый игрок, как Саудовская Аравия. Впрочем, это все формалистика. Суть же заключается в том, что участие или неучастие России в "Семерке" сегодня не очень актуально, поскольку вес самой "Семерки" сильно поубавился по сравнению с 80-ми или 90-ми годами прошлого века.

– Какой-то эксперт на днях зло пошутил, что не в столь отдаленном будущем G7 вообще превратится в G0. Если это так, то, наверное, никто не станет ломать копья из-за того, приглашать Россию обратно в "Семерку" или нет?

– Допускаю, что в отсутствие каких-то новых крупных катаклизмов европейцы через года два-три начнут активно агитировать за возвращение России. Если этого не случится и G7, вопреки мрачным прогнозам, все-таки не станет G0, то я вижу для нее пусть маргинальную, но полезную функцию координирующего органа демократий. Проиллюстрирую на свежем примере: Япония, не желая расстраивать единый фронт демократий в их нынешней конфронтации с Россией, объявила, что будет согласовывать с партнерами по "Семерке" график переговоров с Москвой, имеющих целью подвести, наконец, черту под официально сохраняющимся состоянием войны между двумя странами. Однако важность принимаемых G7 решений для самих участников и для всего остального мира неуклонно понижается, это тенденция неоспоримая.

"Семерка", по большому счету, это евроцентричный осколок эпохи холодной войны. Последний раз, когда она сделала что-то полезное как коллективный орган, было лет пять-шесть назад на пике финансового кризиса, потребовавшего принятия срочных мер по санации мировой банковской системы. Сейчас, я думаю, сами банки смогут выполнить эту миссию, не прибегая к услугам контрольных госорганов. Поэтому будущее, я уверен, принадлежит "Большой двадцатке", включающей самые динамичные мировые экономики.