В июле в России начинается второй пик лесных пожаров. Общая площадь лесов, выгоревших с начала этого сезона, превысила миллион гектаров. При этом режим чрезвычайной ситуации введен далеко не во всех регионах, страдающих от огня. Скептики предсказывают повторение ситуации 2010 года в Центральных регионах страны.

Дальний Восток и Сибирь уже около трех месяцев страдают от лесных пожаров. В июле региональные департаменты лесного хозяйства опубликовали данные о последствиях с начала пожароопасного периода в 2014 году. Только в Сибири огонь затронул более миллиона гектаров. Если на Урале природные пожары занимают более 11 тысяч гектаров, то в Дальневосточном федеральном округе лес горит на площади почти в 50 раз больше, это почти две Москвы.

В центре России ситуация пока менее тревожная, однако нежелание местных чиновников приносить вышестоящему начальству плохие отчеты может окончиться для региона большими проблемами. Координатор противопожарной программы “Гринпис”, бывший пожарный Григорий Куксин считает, что пока ситуация не критическая и при изменении поведения региональных руководителей опасного горения лесов можно избежать. Но, по словам Григория Куксина, на данный момент ясно, что масштабы пожаров в регионах серьезнее, чем в жарком 2010 году:

– Сейчас сильно горит Иркутская область, негативно развивается ситуация в Красноярском крае, в Якутии и Амурской области. Мы ждем ухудшения в центральной России. Здесь есть много действующих торфяных пожаров, которые скрывают и недостаточно эффективно тушат. В сухую и жаркую погоду возможно очередное обострение. Москва и Московская область, естественно, спокойнее. В Московской области огромное количество и сил, и техники, и людей. В соседних областях – в Рязанской, во Владимирской, в Тверской, Ивановской – тоже продолжаются торфяные пожары. Но сил и средств там на порядок меньше, чем в Московской области, меньше, чем того требуется. В Сибири и на Дальнем Востоке ситуация плохая – все целиком зависит от погоды, а не от людей. Эти регионы не справляются, поскольку с большим запозданием вводят режим ЧС. Более того, власти стараются не докладывать на ранних стадиях о негативных прогнозах.

Григорий Куксин рассказывает, что осложняет борьбу с природными пожарами нехватка работников лесохозяйственных организаций. По его словам, спасатели МЧС не играют ключевой роли в тушении пожаров на землях лесного фонда. Они приступают к работе только при введении режима чрезвычайной ситуации. Но и на МЧС доля ответственности есть: ведомство фактически не исполняет президентское поручение о борьбе с палами сухой травы. В сельскохозяйственных районах как поджигали, так и поджигают траву.

От пожаров уже пострадали десятки людей, несколько человек погибли. Среди пострадавших местные жители, работники лесохозяйственных организаций и, как говорит эколог, “так называемые добровольцы” – так Григорий Куксин отзывается о тех, кого записывают в реестры добровольцев без их ведома. Обычно это сотрудники местных предприятий. Их практически в принудительном порядке отправляют в лес на борьбу с пожарами без должной подготовки и обучения. Такой инцидент произошел в Амурской области, когда необученных людей направили тушить пожар в лес, трое из них погибли, несколько человек получили серьезные ожоги. Такая практика появилась после принятия Федерального закона “О добровольной пожарной охране”. Принятая сегодня форма исполнения этого закона часто ставит под угрозу жизнь этих “добровольцев”, делает вывод Григорий Куксин:

– На бумаге существует 900 тысяч пожарных добровольцев. В реальности посчитать, сколько таких подразделений было создано, невозможно, потому что на муниципалитеты, сотрудников пожарной охраны оказывали давление, в итоге эти реестры заполнили “мертвыми душами”. Выполнить требования этого закона невозможно. Мало того, нет подзаконных актов. Все добровольцы, которые числятся сейчас на бумаге, не соответствуют требованиям федерального закона “О добровольной пожарной охране”. Нет порядка медицинского освидетельствования, который обязателен по этому закону, этот порядок до сих пор не разработан. Эта функция была возложена на МЧС, но ничего не сделано. Работают отдельные группы энтузиастов, часто они встречают сопротивление на местах, потому что чиновникам, прежде всего в МЧС, очень не выгодно показывать реальное положение дел. Им вообще не нужны свидетели на местах.

В то же время “Гринпис” признает, что, пожалуй, впервые цифры и данные ведомств и экологов о количестве и площадях пожаров перестали разительно отличаться. Григорий Куксин связывает это с замечанием президента Путина на прошлогоднем государственном совете, где он высказался об искажении чиновниками реальных данных. Пока остаются проблемы в региональных ведомствах, но Рослесхоз и МЧС ужесточили за этим контроль. Но все равно цифры приходят с задержкой, из-за чего введение режима ЧС в “горящих” регионах также происходит с опозданием. Наибольшие опасения вызывают торфяные пожары, которые и стали причиной смога над Москвой летом 2010 года. После отчетов чиновников об успешном обводнении торфяников и заверений, что гореть они не будут, такие пожары просто не регистрируются официально. В частных разговорах с экологами сотрудники пожарной охраны сообщали, что такая установка поступила от глав региональных центров МЧС, говорит Григорий Куксин:

– Ведет это к тому, что пожары, вместо того чтобы на ранней стадии быть потушенными всеми силами, которые для этого есть, просто не показывают в отчетах. Их “прячут”. Это дополнительная нагрузка и риски для пожарных: получается, что человек по документам сидит в пожарной части, а в реальности уже который день работает на тушении торфяника. Пожарные части не могут посчитать затраты на топливо, сами пожарные не получают за это достаточное вознаграждение, при несчастном случае невозможно объяснить, что человек делал в лесу на болоте, когда по документам он находился в пожарной части.