Участницы группы Pussy Riot Мария Алехина и Надежда Толоконникова два года назад стали, пожалуй, самыми известными женщинами-заключенными в России. Они отбывали наказание за акцию в храме Христа Спасителя в Москве и привлекли внимание не только российских, но и зарубежных правозащитников к положению дел в местах заключения. В декабре 2013 года после выхода из колонии девушки начали проект “Зона права”, нацеленный на защиту прав заключенных, в первую очередь женщин.

Художницы-акционистки стали заключенными и правозащитницами практически одновременно. Долгие месяцы в СИЗО и более года в исправительных колониях дали Толоконниковой и Алехиной собственный опыт жизни за решеткой и сделали свидетелями историй десятков женщин, живущих в неволе. Их рассказы о “зоновских” нравах и порядках с трудом, но просачивались из-за решетки и стоили немалого беспокойства администрациям колоний. После освобождения защищать права заключенных оказалось не легче, к тому же, по словам Марии Алехиной, после их с Надеждой выхода на волю интерес к проблемам колоний сильно снизился. А Министерство юстиции за полгода уже трижды отказало “Зоне права” в регистрации:

– Работа ведется с самого начала нашего освобождения. Что касается, например, регистрации НКО, то Министерство юстиции нам трижды отказало: мы пытались зарегистрироваться в Мордовии, в Москве и везде получали отказ. Сейчас обжалуем в суде последний отказ. Думаю, не хотят видеть нас как правозащитную организацию, дать шанс на легальную работу. При этом во время нашего процесса, когда мы сидели в колонии, нам постоянно говорили: “Вы что танцевать пошли? Пошли бы в правозащитники, попробовали бы официальным путем с государством взаимодействовать и бороться против него”. Теперь мы пробуем это делать, но сталкиваемся чуть ли не с большим количеством препятствий, чем когда занимались акционизмом.

– Как именно вы сейчас работаете, не получив регистрацию “Зоны права”?

– Пока мы занимаемся точечной помощью. Работаем в Мордовии и Нижнем Новгороде. Внимание к тюрьмам после нашего выхода снизилось, и администрации проще “давить” людей незаконными методами. Они уверены, что никто об этом не узнает и защищать женщин не будет. Поэтому в этих регионах мы наняли адвокатов. Они посещают обратившихся к нам осужденных и держат ситуацию под контролем. В наших планах увеличить количество регионов и помогать массово.

– С чем к вам обращаются женщины?

– Неоказание медицинской помощи. Медицина в колониях в чудовищном состоянии. Впрочем, как и медицина в нашей стране. Условия труда. Эти условия убивают. Состояние здоровья людей ухудшается систематически. 14-16-часовой рабочий день и здорового человека может превратить в больного. Сотрудники применяют насилие именно к женщинам в нескольких регионах. Мордовия – один из таких. Мы слышали чудовищные истории. Когда сотрудник, начальник отдела безопасности, офицер приводит женщину в кабинет, закрывает дверь, говорит: “Руки на стену, подними юбку” – и дальше начинает просто бить человека. Такие истории и свидетельства их есть, и мы работаем с этими людьми. И еще в женских колониях особо жесткая цензура. Если мужчины имеют связь с волей, то женские колонии и отделения СИЗО – полностью закрытая для общества сфера. Цензура там работает сильнее, а женщины быстро перестают сражаться с этим, писать правозащитникам и в остальные инстанции.

– Ваше публичное заявление о положение дел в колонии, в которой вы отбывали срок, привело к положительным изменениям в тюрьмах?

– Безусловно. Метод, которым эффективнее всего пользуются правозащитники, – гласность. Но недостаточно написать один раз статью или даже объявить голодовку. Так можно добиться мощного одноразового эффекта: сокращения рабочего дня или перевода в другую колонию. Если же не продолжить действовать, то все вернется на прежние позиции. Поэтому мы начали заниматься правозащитной деятельностью.

– Расскажите про свою команду?

– На постоянной основе сейчас работают 10 человек. Скоро мы запустим новый ресурс правозащитный и информационный. Также будет специальная встреча, куда мы пригласим и журналистов, чтобы каждый из сотрудников детально рассказал о сфере своей работы.

– Как финансируется ваша организация?

– Мы не ведем организованного сбора средств, обычно это частные пожертвования. Если у кого-то возникает желание нам помочь, то эти люди нам помогают. Но краундфандинг мы не объявляли и пока не планируем.

– Основная цель – точечную помощь заключенным, о которой вы рассказали, превратить в массовую?

– Главная цель – обеспечение прозрачности тюремной системы России. Нам важно сделать доступной, понятной и систематизированной информацию о тюрьмах. Мы собираем информацию из регионов, пытаемся составить общую картину происходящего в стране и выявить систематические проблемы, чтобы предложить свои варианты их решения. Главное, что мы поняли: если строишь организацию, тебе нужна мощная структура. Мы вдвоем никогда не сможем поменять тюремную систему. Нам нужны люди и интерес общества к тюрьме в России. Заключенные – это слабые люди, а лицо государства лучше всего просматривается по отношению к слабому. Занятие благотворительностью, правозащитной деятельностью должно стать модным. Наша задача попытаться сделать это чуть более популярным, чем сейчас.