Что делать противникам режима в воюющей со всем цивилизованным миром путинской России? Что делать, если власть на глазах превращается в каморру? Есть ли шансы предотвратить наступление тоталитаризма?

Обсуждают депутат Госдумы РФ Дмитрий Гудков и лидер партии "Демократический выбор" Владимир Милов.

На связи – один из лидеров акции протеста "дальнобойщиков" Вадим Яцук.

Вел передачу Михаил Соколов.

Михаил Соколов: У нас сегодня в московской студии депутат Государственной Думы России Дмитрий Гудков и Владимир Милов, лидер партии "Демократический выбор". Мы сегодня поговорим на актуальные политические темы.

Я начну с чего-нибудь такого легкого, хотя и фундаментального. Депутат Госдумы от ЛДПР Андрей Свинцов просит убрать из парламентского буфета турецкие конфеты. Дмитрий, у вас там такие уже в абсолютном большинстве, те, о которых Лавров как-то так сказал сочно, я не буду повторять? Им там нефиг делать, что ли?

Дмитрий Гудков: Сегодня я еще обнаружил, что есть киевские котлеты, котлеты по-киевски, переименовать не успели.

Понятно, что такие настроения сейчас популярны, мы таких инициатив увидим еще очень много. Но это такая наша дипломатия, наш ответ НАТО. Все, на что мы способны, к сожалению.

Михаил Соколов: Навстречу выборам, скорее всего. И давайте о серьезном теперь. Вот эта новость по поводу закона о приоритете решения Конституционного суда над международным правом. Зачем все это делается в таком срочном порядке?

Дмитрий Гудков: Я думаю, что, скорее всего, это все приурочено к завтрашнему посланию президента. Каждый год президент посылает Думу, как вы знаете.

Михаил Соколов: В определенном направлении.

Дмитрий Гудков: В определенном направлении. Соответственно, Дума должна заранее синхронизировать свои планы с планами президента. Я думаю, что Владимир Путин завтра на эту тему выскажется, думаю, в пятницу уже отчитаются: вот, мы услышали и уже все сделали.

Сегодня был комитет, который одобрил этот законопроект в первом чтении, в пятницу будет второе и, скорее всего, третье чтение. Честно говоря, я не понимаю не только этой спешки, а зачем нужен этот закон. Потому что нам отмена приоритета международного права не поможет, например, решить проблемы с теми исками, которые мы проиграли бывшим акционерам ЮКОСа и так далее. То есть это все прежние обязательства, хоть мы 10 законов примем конституционных, на прежние обязательства не распространяются. Более того, я считаю, это ударит по нашему инвестиционному климату. Потому что если международные законы и международные правила не действуют, значит, никакой инвестор не будет вкладывать в нашу страну денег. И так у нас за год инвестиции упали на 12%. Далее, какие риски возникают. Представьте, возникнет какая-то серьезная ситуация, когда по политическим причинам Россия нарушит свои международные обязательства, откажется от выполнения международного договора, мы сразу вылетаем из ряда международных организаций, будут какие-то дальнейшие санкции, Россия еще дальше уйдет в изоляцию, последствия будут для всех нас очень серьезными.

Причем не только те граждане, которые пытаются в ЕСПЧ решать бытовые вопросы, а такие есть, кстати, это военные пенсионеры, которым не давали квартиры, хотя они имели право на получение квартир, они проходили все инстанции в России, обращались в ЕСПЧ, выигрывали там суды, благодаря этим решениям у них была возможность получить законные квартиры. Граждане лишаются этой опции, и создается масса других проблем.

Михаил Соколов: Владимир, Дмитрий говорил в некотором смысле о прошлом – решение по ЮКОСу и так далее. А может быть просто у российской власти, Владимира Путина есть серьезные планы на будущее так ущемить гражданские права, что действительно приоритет международного права не нужен, фактически отменить действие конституции, она и так уже де-факто урезана, так, чтобы совсем не приставали со всякими судами и так далее?

Владимир Милов: Мне кажется, здесь системный контекст. Мы видим в последние пару лет, после начала крымско-украинской истории, что страна закрывается потихоньку. Сейчас ходят разговоры о выездных визах, но уже факт, что гражданам становится все труднее выехать.

Михаил Соколов: Турция, Египет – пожалуйста, закрыли.

Владимир Милов: Закрываются целые направления по туризму, отменяется авианаправление прямое, целым категориям граждан запрещают по факту выезд из страны, усиливается прессинг на должников. То есть по факту становится все труднее и труднее поехать за границу. Я думаю, что это один из шагов по дальнейшему выталкиванию России в сторону изоляции.

Потому что власти смотрят на внешний мир, прежде всего западный, как на врагов, они считают, что приоритет международного права, записанный в конституции, делает их уязвимыми. То есть они обязаны выполнять какие-то правила, которые они не сами принимали, которые контролируются где-то там условным Западом. Это все глупость, конечно, но это все вписывается в их системный контекст, когда они роют рвы большие, строят стены с придуманным искусственно новым врагом. Я все ждал, когда же они доберутся до этого системного вопроса, но вот добираются.

Михаил Соколов: Зачем это Путину, если 90% любят нынешнего царя, зачем ему все время новые и новые войны развязывать? Сирия, теперь война с Турцией получается война виртуальная.

Владимир Милов: Путин лучше всех нас знает цену этим так называемым 90%, потому что он же видит все эти донесения, соответствующие реальности, о том, что Россия – это чемпион по искам в Европейский суд по правам человека, что означает, что наша судебная система не работает, и у людей единственный выход искать справедливости – это идти на тот самый Запад. Конечно же, это один из факторов, который его страшно раздражает, и он хочет всем, что ваша деревня Гадюкино, вам повезло родиться здесь и жить, вот живите со всем, что с этим идет в пакете, не вздумайте ни за какой справедливостью идти ни в какой Страсбург и так далее. Я думаю, что это один из сигналов четких, который он хочет послать.

Дмитрий Гудков: Я услышал еще одну интересную точку зрения, абсолютно согласен с Владимиром. Кстати, говорили представители элиты, скажем так, чем нынешняя ситуация отличается от последних лет Советского Союза, причем тогда система рухнула, а сейчас много очень проблем, но тем не менее, власть наращивает свои проценты, повышает рейтинги и так далее. В советские времена было огромное количество активных людей, пассионариев, которые не могли никуда уехать. И вот система не смогла ничего этим людям предложить. Поэтому я слышал такую точку зрения, что все эти законы безумные принимаются для того, чтобы заставить пассионарных людей уехать из страны. Чем меньше граждан активных, тем проще ситуацию удержать. Но я уверен, что это абсолютно ошибочный подход, потому что все равно все никуда не уедут. В результате кризиса у нас количество граждан, не подданных, а граждан, будет больше.

Даже те же самые дальнобойщики, я думаю, что они только сейчас понимают, что такое быть настоящим гражданином. Они сейчас будут сталкиваться со всеми проблемами и трудностями, через которые прошли многие политические активисты, гражданские активисты. Вот есть конкретная проблема – несправедливый налог, который почему-то идет в частные руки.

Я не хочу сейчас обсуждать эту ситуацию, хотя на Западе действительно есть такие налоги. Но то, каким варварским образом делается это в нашей стране – это требует отдельно обсуждения. Люди вышли вполне себе на цивилизованный протест, высказали недовольство, с ними никто не встретился, с ними никто не поговорил, никаких компромиссов. Они решили поехать автоколонной на Москву, их стали задерживать и так далее. То есть люди понимают в процессе любой сложной ситуации, что у нас нет суда, нет правоохранительных органов, у них уже совершенно другой подход. Люди превращаются в активных граждан.

Михаил Соколов: Как с этим бороться? Сказать, что "у нас в России война, война на границах Украины, еще Крым Россия защищает от врагов, а еще враг, мировое зло где-то в Сирии, о котором большинство россиян узнали совершенно недавно, а еще один страшный враг – это Турция, куда миллионы людей съездили отдохнуть, все было с ней хорошо, партнер и прочее, газ, трубы и так далее, а теперь еще один враг". Все время будут объяснять, что со всех сторон Россию окружают разные злодеи, которыми манипулирует страшный Вашингтон.

Дмитрий Гудков: Это не работает. Потому что все эти дальнобойщики увидели дворцы Ротенберга. Потому что многие люди увидели сегодня новое расследование Алексея Навального по поводу нашего генерального прокурора и так далее. Когда в стране люди начинают жить плохо, но при этом они видят, как живут элиты, которые не экономят совершенно, при этом они видят несправедливость, коррупцию и так далее, убедить их в необходимости жить плохо из-за того, что у нас есть какие-то геополитические проблемы, будет сложнее и сложнее с каждым месяцем, с каждой неделей. Потому что у нас из-за кризиса будут появляться разные проблемы. Сегодня дальнобойщики, завтра будет какая-нибудь проблема в системе здравоохранения, образования и так далее.

Михаил Соколов: Уже есть эти проблемы.

Дмитрий Гудков: Пока у нас еще есть резервы.

Михаил Соколов: Владимир, что вы думаете, продолжится эта эскалация на мировой арене, поиски врагов? Как война с Турцией, перспективы?

Владимир Милов: Эскалация – это один из сценариев, мы по нему в последнее время шли.

Михаил Соколов: Темп просто фантастический.

Владимир Милов: Например, вторжение в Сирию показывают все опросы, даже которые дают Путину 90%, они говорят, что интереса к сирийскому сюжету большого нет.

Михаил Соколов: Общественное мнение изменилось, было же большинство значительное против всякого вмешательства, а теперь уже есть большинство за то, что надо там побомбить злодеев.

Владимир Милов: Но при этом есть очень четкая индикация, что интерес к этому сюжету и вопрос, следите ли вы внимательно за тем, что происходит в Сирии, составляет 20-25%. Поэтому хотите, чтобы Россия была великой и при этом вылезала где-то на Ближнем Востоке? Да, вам скажут, хотим. Вам это интересно? Нет, неинтересно. Здесь я полностью согласен с Дмитрием.

Михаил Соколов: Будут добавлять еще страстей. Мы сидим, а я читаю: "МИД России называет циничной позицию Варшавы в связи с актами вандализма в отношении военных кладбищ".

Владимир Милов: Очень хорошо. Но вот уже больше года все индикаторы показывают, что самое главное, что волнует людей – это те экономические трудности, которые худшие за 20 лет, теперь это уже по формальной статистике видно. Люди такого не видели, они такого не помнят, чтобы это длилось настолько долго, чтобы не было видно из этого никакого выхода, все больше и больше задают вопросы. Мы видим уже самые разные социальные слои, которые раньше тихо сидели, они начинают, как минимум, задавать вопросы. Я бы не был большим оптимистом, что прямо сейчас они выйдут куда-то бунтовать, но они задают серьезные вопросы и делают вещи, которые раньше не делали, поднимают голос и это по разным поводам происходит.

Михаил Соколов: Например?
Владимир Милов: Вы можете видеть абсолютно фронтальные протесты по разным поводам в Москве. Никогда социальные протесты не собирали столько, сколько в последние годы – этого в Москве вообще никогда не было. Люди собирались на политические митинги, но мы видим, что их привлекает: хоть платные парковки, хоть закрытие больниц, хоть вырубка, застройка парков, хоть капремонт. Просто одна проблема за другой, и собирается по несколько тысяч человек на каждом митинге.

Я в Москве лично такого не помню, чтобы не политические, социально-экономические протесты собирали столько народу регулярно, и люди туда приходят, поверьте, злые. Я поскольку работаю сам в своем районе и округе, на земле, я вижу, что люди на власть очень злые.

Михаил Соколов: Я сегодня видел вопросы вице-мэру Москвы Ликсутову, кстати говоря, на сайте у коллег, там заряд ненависти такой, что просто его должно сжечь.

Владимир Милов: Скажем, введение платной парковки во дворах в спальных районах далеко за пределами центра, просто сказать, что это возмущение вызывает – это не сказать ничего.

Так что проблем, вопросов накопилось к власти очень много. Я не считаю, что всякими Сириями можно людей отвлечь от этого.

Михаил Соколов: И Турциями не отвлечь?

Владимир Милов: И Турциями не отвлечь. Хорошо, они сделали верхнее наслоение, политически заряженный слой запутинский, он начинает все плохое про Турцию говорить, но очень многие люди действительно, как вы говорите, ездили туда отдыхать, у них хорошие воспоминания о Турции, они ничего плохого об этих турках не могут сказать. Я думаю, что это не та почва, на которой все эти геополитические игрища могут дать какие-то всходы. Я думаю, в ближайшее время это не сработает.

Михаил Соколов: Дмитрий, вы депутат Думы, как-то можно поднять вопрос об этих довольно подлых гонениях в отношении турецких граждан? Студентов в Воронеже предупреждают, что им желательно уехать из России, иначе их депортируют силой, не пускают людей, которые с визами приезжали, сотрудничество свернули по гуманитарным даже темам. Что это вообще за безобразие, фашистская коллективная ответственность вводится путинским режимом? Предположим, вы воюете с турецким режимом Эрдогана таким нехорошим, сбил самолет и так далее, причем тут обычные граждане?

Дмитрий Гудков: Граждане абсолютно не причем. Вы даже не представляете, сколько я за последнее время получил писем, я же заступился за граждан Турции, которые у нас проживают здесь, многие в смешанных браках и так далее. Я написал простой пост: а причем здесь студенты, которые учатся, бизнесмены и так далее? После этого посыпалось мне огромное количество писем как раз с теми самыми проблемами. Вот пишет мне гражданин Турции: "А что мне делать? У меня жена русская, дети в смешанном браке появились. Я здесь живу. Мне что, бросить теперь семью? Как мне жить в этой ситуации?". Конечно, надо поднимать этот вопрос. Я, конечно, постараюсь поднять этот вопрос в Думе, но вы же видите, у нас даже борются с турецкими конфетами в буфетах.

Владимир Милов: Это не новая тема с коллективной ответственностью. В 2006 году, когда была эта история, когда из-за проблем с Саакашвили они начали троллить и прижимать рядовых грузин, которые, кстати, многие в Москве против Саакашвили были и за Шеварднадзе. Так что им тоже досталось в режиме абсолютно азиатской схемы коллективной ответственности, которую Путин очень любит.

Михаил Соколов: Теперь давайте к практике. Дума сегодня бюджет одобрила во втором чтении. Дмитрий, как вы голосовали?

Дмитрий Гудков: Против.

Михаил Соколов: А кто еще против – коммунисты?

Дмитрий Гудков: Там практически все против, кроме "Единой России".

Владимир Милов: Сколько голосов было во втором чтении?

Дмитрий Гудков: 236 голосов "единороссов" и плюс часть депутатов из ЛДПР голосовали "за", эсеры и коммунисты голосовали "против" практически все.

Кстати, возвращаясь к предыдущей теме и по теме бюджета, пока готовился к этому эфиру, встретил одного губернатора знакомого, не буду называть фамилию, я у него спросил, что с бюджетом. Он сказал: долг 112%. 112% от бюджета региона. То есть вообще жуткая ситуация. Ну и что, какой выход? "Федеральный центр никуда не денется, будет помогать".

Михаил Соколов: То есть будут печатать деньги, раздавать регионам?

Дмитрий Гудков: Он так думает. А как только у нас закончатся резервы, федеральный центр не сможет помогать, то никакого выхода из этой ситуации нет, тогда начнутся серьезные протесты.

Пока гражданин России живет в условиях – да, эти плохие, они воруют, но при этом мы как-то более-менее живем, денег хватает. Как только будет другая ситуация, что мы живем совсем плохо, а эти так же продолжают воровать и ничего для нас не делают – это будет совершенно другая ситуация.

Михаил Соколов: Владимир, что по бюджету скажете?

Владимир Милов: Я подробно написал про этот бюджет неделю назад на "Эхо Москвы". Мало того, что он в целом плохой – бюджет России 2015 года – такой военно-полицейский распильный бюджет, при том, что режутся затраты на образование, на медицину, на трансферты регионам.

Михаил Соколов: А намного?

Владимир Милов: Да, достаточно много.

Вопрос не в этом, вопрос в том, что это только верхушка айсберга. Потому что если говорить о консолидированном бюджете, то как раз главные проблемы не в центре, а в регионах. Потому что они адски недофинансируют все свои обязательства.

Чем это кончится? Это кончится тем, что это будет новый удар по потребительскому спросу, то есть людям будут просто недоплачивать по факту, это будет новое падение розничных продаж, новое закрытие бизнесов, и они будут недоплачивать своим подрядчикам, которые делают какие-то работы для государственных нужд и так далее.

Михаил Соколов: То есть они будут разоряться, как было с строительными фирмами после Олимпиады в Сочи?

Владимир Милов: Совершенно точно. Сочи – это классический пример. Сейчас триллионов на 600 рулей хотят докапитализировать ВЭБ за то, чтобы покрыть все убытки от Олимпиады и так далее. ВЭБ, я думаю, спасут путем махинаций, а региональные бюджеты никто спасать не будет, потому что не из чего и нечем.

Михаил Соколов: А если печатать деньги?

Дмитрий Гудков: Они все ссылаются на пример западных стран, которые проводят программы денежной эмиссии, количественное смягчение и так далее. Здесь надо понимать одно, что западные страны одной рукой печатают деньги, а другой рукой они стимулируют деловую активность. Если у вас есть рост деловой активности, и они поглощают дополнительную денежную массу, тогда нет таких проблем, нет такой адской гиперинфляции. У нас какая деловая активность?

Владимир Милов: Дима назвал цифры, как у нас падают инвестиции, всеми этими кавалерийскими внешнеполитическими действиями они еще дополнительно все прибивают, ни один инвестор сюда вкладывать не будет. Это значит, что любые напечатанные деньги уйдут. Вспомните Геращенко начала 1990-х. Говорят, предприятиям дать оборотные средства, на предприятиях же не идиоты, они берут эти напечатанные деньги, идут с ними на валютный рынок. Вспомните декабрь прошлого года, когда из-за облигаций "Роснефти" все обвалилось за день.

Дмитрий Гудков: В тех условиях, в которых мы сейчас живем, напечатать деньги означает, что больше капитала люди вывезут из страны, купят валюту и увезут.

Владимир Милов: Удорожание валюты приведет к удару по кошелькам людей.

Михаил Соколов: Тогда можно повышать налоги. Вот система "Платон", пожалуйста, из воздуха делают деньги.

У нас Вадим Яцук подключился, можно дать ему высказаться, чего добиваются дальнобойщики. Скажите, какова сейчас позиция вашего движения, чего вы добиваетесь? Довольно трудно понять, что вы хотите – отменить эту систему сбора платежей, заморозить. В Думу внесли законопроект, чтобы на год отложить ее введение?

Вадим Яцук: Единственное желание – это ее отменить. Это желание-максимум, которое существует у людей. Потому что эта система сегодня нас просто разорит. Бизнес рано или поздно, когда пойдет на подъем, мы будем вынуждены платить. Но если вылечить рынок, мы сможем взять на себя эти расходы, а сейчас мы живем в больном рынке. Цены на рубль упали, запчасти подорожали, люди просто разоряются. Дорога – это наша жизнь, большая часть из нас ничего другого не умеет делать. Это проблема целиком регионов. Сегодня экономическая ситуация говорит о том, что и так количество заказов падает, тут еще "Платон" – последняя капля, которая оставляет нас без копейки в кармане.

Михаил Соколов: Уже 800 миллионов рублей собрали, между прочим.

Вадим Яцук: В масштабах страны это здорово, но вся проблема в том, что это надо переложить на потребителей. А перевозчики могут объяснить одну простую вещь, что сегодня нас нанимают более-менее крупные компании, из-за проблем в законодательстве ИП не может взять на себя НДС, поэтому появляются фирмы-прослойки, которые диктуют нам цены, по которым мы работаем. Мы в такой ситуации, как сегодня, ничего с этим сделать не можем. Цены на топливо, на запчасти возросли, цены на продукты в магазинах тоже, наши расходы пропорционально увеличились, а доходы снизились. "Платон" просто забирает у нас последнее.

Михаил Соколов: Какие-то переговоры у вас сейчас ведутся с властями?

Вадим Яцук: Пытаются вести переговоры. Но дело в том, что сейчас размолвка чисто техническая и непонимание программ друг друга. Я так понимаю, что рано или поздно мы все равно встретимся и будем общаться, потому что необходимо идти и разговаривать.

Михаил Соколов: То есть вы приедете в Москву, перекроете МКАД и тогда будете общаться?

Вадим Яцук: Нам нужны нормальные полноценные переговоры. То, что сказал Соколов на прошлой неделе в Петербурге, извините, это была промоакция "Платона", когда он вышел и рассказал, какая хорошая эта система и какие мы негодяи, что мы рушим дороги. Он не спросил о наших проблемах, он не спросил, как мы это сделаем, он просто рассказал нам, как здорово.

Михаил Соколов: В общем, диалога нет. Дмитрий, я видел, что ваши коллеги по Думе из фракции КПРФ сегодня попытались внести законопроект о том, чтобы объявить мораторий на действие этой системы. Каковы перспективы, возможно это сделать или нет, или нужно, чтобы действительно дальнобойщики приехали, устроили силовые акции и прочее вокруг Москвы и тогда до властей дойдет, что им не удается развести это движение?

Дмитрий Гудков: Я не хочу ни к чему призывать.

Михаил Соколов: Иногда можно и призывать, вы же политик.

Дмитрий Гудков: Совершенно очевидно, если власть увидит угрозу, то власть тогда будет корректировать свое поведение. Если угрозы никакой не будет, значит власть будет настаивать на своих решениях. Я бы здесь дал совет дальнобойщикам, что сейчас наши власти будут делать все, чтобы расколоть это движение, грубо говоря, на каких-нибудь умеренных и радикальных, на тех, кто готов согласиться со снижением этой ставки, и на тех, кто вообще не готов поддержать систему "Платон" и так далее. Главное, чтобы люди понимали, что это постоянный способ нашей власти разделяй и властвуй, контролируй ситуацию. Не надо поддаваться на все эти уловки – это совершенно очевидно. Если власть увидит, что движение сплоченное, если там консенсус и единая позиция, единый подход, то она рано или поздно сдаст Ротенбергов, тем более у них достаточно возможностей "зарабатывать" на разных государственных контрактах.

Михаил Соколов: Мне кажется, здесь еще есть проблема с налогами. Когда вводили платежи из акцизов, то обещали отменить транспортный налог. Теперь есть два налога, а для тяжелого транспорта третий. Как это оценить?

Владимир Милов: Это все планировалось и было объявлено в середине 2010 года в относительно сытые времена, которые кажутся давно чем-то забытым. Сказали, что они повысят акцизы на топливо и введут плату с большегрузов, но отменят транспортный налог. Как всегда обманули, ничего не отменили, теперь три налога будут действовать. Причем это приходится на самый неподходящий момент, когда валится вся розница в стране, автотранспорт прежде всего розницу, там очень глубокое падение грузооборота автотранспорта в этом году.

Михаил Соколов: Я замечу, что я буквально вчера случайно совершенно общался с одним человеком, который был директором достаточно крупной транспортной фирмы по перевозке негабаритных грузов. Этот человек рассказывал, что у них рухнул весь бизнес после санкций, нет перевозок, нет доходов. У них были тяжелые тралы, до ста тонн груза брали. Они не смогли расплатиться по лизингу, у них всю технику лизингодатели забрали, фирма рухнула, люди без работы. Вот это картина реальная.

Владимир Милов: Я даже думаю, что большую степень окажут на власть влияние не столько даже протесты, потому что действительно очень разобщены дальнобойщики, у них нет понимания, что это политический вопрос, многие из них хотят договориться.

Здесь произойдет вот что. Все говорят – инфляция, рост цен. Нет, будет волна разорений. Потому что они будут пытаться повысить цены на транспортные услуги, но розничные бизнесы не в состоянии больше платить транспортникам, они не в состоянии повышать цены, уже нет этого спроса, народ не готов по повышенным ценам покупать продукцию. У нас 12% год к году обвал розничных продаж. Поэтому если они "Платон" оставят в нынешнем виде, то это значит, что просто нас ждет волна разорений предприятий транспортных, розничных и так далее. Я думаю, инфляция – это меньшее из зол, которое мы можем увидеть, а вот дальнейшая волна безработицы, разорение бизнесов, снижение налогооблагаемой базы – это просто закручивает спираль того кризиса, который худший у нас за 20 лет.

Михаил Соколов: Скажите, пожалуйста, вы понимаете, что это вопрос политический, а не чисто экономический, ваши проблемы?

Вадим Яцук: Я очень хорошо понимаю. Я бы добавил, что после череды разорений, когда малых перевозчиков и средних разорят, а это лучшие перевозчики, останутся либо корпорации, либо одиночки на машинах полувелосипедах. Корпорации пересчитают транспортные услуги на реальную рентабельность сегодняшнего дня. После изменения курса доллара к рублю грузовики подорожали новые почти в два раза. Соответственно, стоимость нового грузовика ляжет на потребителей, а это будет гораздо больший удар по экономике завтрашнего дня, периоде полугода-года.

Сегодня мои коллеги, у которых машинам 10–12 лет, хотели бы обновлять парк, потому что это необходимость. Грузовики – дорогое удовольствие, требуют дорогостоящего ремонта. Это невозможно в данной экономической ситуации.

Значит, мы уйдем с рынка, на наше место кто-то придет и сделает цены на перевозки уже соразмерно новым условиям. И вот тогда покупатели в магазинах ужаснутся. Сегодня мы демпингуем, работаем буквально за зарплаты, владелец автомобиля ничего не имеет как владелец, просто зарплата водителя, на которую содержит машину. "Платон" отбирает у нас кусок хлеба изо рта.

Михаил Соколов: У вас отбирают кусок хлеба, а вы никак до Москвы не доедете.

Вадим Яцук: Вы знаете, в чем дело, наших друзей забивают на стоянках машинами со щебенкой, останавливают на постах ГАИ. Вы меня простите, съездить из Санкт-Петербурга в Москву на грузовике обойдется в 25 тысяч, у меня их нет, я бы рад.

Михаил Соколов: Где у вас профсоюз какой-нибудь, где у вас какой-нибудь единый комитет действий? Где у вас политические партии, которые бы вас поддержали? Хочется спросить так всерьез.

Вадим Яцук: Очень хороший для меня вопрос и очень болезненный. Я сегодня как раз занимаюсь всеми теми вопросами в надежде на будущее. Но вся беда в том, что помимо разных видов автомобилей, где у нас профессиональные проблемы, мы говорим о том, что мы, частники-перевозчики, одинокие люди в принципе. С точки зрения профсоюза мы не работники, а мы работодатели, у кого-то одна машина, а у кого-то три. Профсоюз – это должна быть ассоциация перевозчиков, именно предпринимателей, эту форму очень сложно создать. Очень сложно собрать предпринимателей хотя бы в какую-то организацию. Как только мы пытаемся это сделать, нам говорят, что это монопольный сговор.

Михаил Соколов: Договоритесь с политиками. Есть политики оппозиционные, более радикальные, один сидит в студии. Есть те, которые в Думе сидят, менее радикальные. Есть коммунисты, кто-то еще. Одни путина считают светочем и прочее, но критикуют правительство, другие как-то ко всей системе относятся. Неужели у вас нет попыток найти общий язык с политиками?

Вадим Яцук: Изначально это были совершенно экономические проблемы, когда мы не хотели связываться с политикой. Мы хотели нормального диалога с властью, чтобы не убивалось предпринимательство. Мы стали собираться. Дело в том, что тяжелые времена, нам нужно очень много времени работать, нам некогда. Чтобы удержаться в этом бизнесе, надо работать хотя бы 10-12 часов в день. Сил физических не хватает. В свободные дни люди занимаются обслуживанием техники. Скооперироваться, пойти во власть договариваться с политиками, когда особенно повода нет, русскому человеку некогда.

Владимир Милов: Это один из примеров, когда многие наши люди долго привыкали жить, что политика нас не касается, вот они и сталкиваются со стопроцентной железобетонной формулой, что если ты не занимаешься политикой, от политика в итоге займется тобой. Вот она их сейчас прижала за хвост. Очень многие социальные группы, турбизнес возьмите, сейчас они просто воют от того, что происходит, но это совершенно для нас не является сюрпризом. Это не быстрый процесс.

Мы стараемся, что называется, на земле работать с дальнобойщиками в разных регионах, в Новосибирске, в Питере, в Вологде и в других. Это тяжелый процесс, потому что там есть многие люди, которые понимают, что нужно политическое действие, есть те, которые начинают осознавать и их надо как можно больше в этот процесс втягивать. Чем больше таких групп будет затронуто, нынешний кризис ни к чему иному не ведет, он ведет именно к этому, тем сильнее это вырулит на дорожку именно политических вопросов к власти. Я думаю, что Россия – это такое большое ржавое колесо, которое непросто поворачивать, но другого варианта нет, оно уже так разворачивается в правильную сторону.

Михаил Соколов: Я читаю: "Мэрия Москвы не разрешила КПРФ проводить митинг против введения платы для большегрузов, вместо митинга коммунисты планируют провести 5 декабря на Суворовской площади встречу депутатов Думы с избирателями". Дмитрий, может быть демократам пойти на эту встречу вместе с коммунистами, поговорить с народом, с дальнобойщиками, если они, конечно, туда приедут?

Дмитрий Гудков: Я вообще-то регулярно на встречи хожу. Если вы помните, мы придумали тогда с Пономаревым такой формат – встречи с депутатами Госдумы. Когда, казалось бы, нет никакого митинга, нет формальных оснований для задержания людей. К сожалению, в последнее время даже эти форматы не работают. Вспомните, когда задержали Бориса Немцова, который разговаривал со мной, стоя на тротуаре около Государственной Думы. Когда мы объявляли эти встречи встречами с депутатами, все равно сотрудники полиции приезжали со своими автозаками и людей туда грузили. Безусловно, все должны поддержать сейчас, поддержать даже не для того, чтобы получить какие-то дивиденды, а потому что это хороший процесс, когда люди начинают понимать, для чего нужны политические действия.

Потому что Владимир правильно сказал: если ты не занимаешься политикой, политика займется тобой. Я помню, мне было лет 16, когда я первый раз услышал эту фразу, я ее тогда не понял, а вот сейчас я ее прекрасно понимаю. Любой активист, даже который переводит бабушек через дорогу, казалось бы, где бабушки и где политика, но дальше эти активисты сталкиваются с проблемой, что бабушек сбивают на этой дороге, что нужен светофор или переход. Они начинают писать петиции в местные администрации, их посылают к чертовой матери, они выходят на пикет, их задерживают, сажают, и тогда они становятся политиками. Это долгий процесс. Тогда они начинают понимать, для чего нужна политическая партия, для чего нужны профсоюзы и так далее. Сейчас в Думе нет такой партии, а "Единая Россия" проталкивает закон, который фактически приравнивает любые автопробеги к политическим митингам, протестам и так далее.

Михаил Соколов: А его проголосовали уже?

Дмитрий Гудков: В пятницу будет первое чтение. После этого вы уже с плакатом не можете ехать в составе какой-то автоколонны, уже будет считаться политическим мероприятием, вас будут задерживать и штрафовать.

Нет такой партии, а если бы она была, если бы была фракция, не один Дима Гудков, а фракция, которая могла бы в конце концов пойти, заблокировать трибуну, как это происходит в некоторых парламентах, провести итальянскую забастовку или устроить серьезную дискуссию и прийти к какому-то компромиссу. Для этого нужна политическая сила.

Но к сожалению, я согласен, процесс очень долгий. Почему я сейчас не бегаю за активистами-дальнобойщиками, я не хочу, чтобы они подумали, что я это делаю для зарабатывания политических очков. Я им готов помочь, мои контакты вы можете передать нашему третьему участнику дискуссии, я с удовольствием готов направить запросы, готов помогать, но мне бы не хотелось, чтобы на меня смотрели как на политическое животное, конъюнктурщика, который бегает для того, чтобы заработать очки.

Михаил Соколов: Вадим, я думаю, это конструктивный финал нашего разговора. Надеюсь, вы можете с Дмитрием Гудковым наладить какую-то связь.

Вадим Яцук: Да, было бы неплохо.

Михаил Соколов: Надеюсь, что все-таки ваша борьба не будет бессмысленной и очередным поражением частного бизнеса или рабочего движения, тут все вместе соединено, и водители, и собственники, ситуация не очень хорошая. Я хочу затронуть еще одну яркую тему последней недели – это разоблачение Алексея Навального, история с семейством генпрокурора Юрия Чайки и этой всей их замечательной бизнес-империи, которая началась в Иркутске с таинственной смерти, как пишут, одного из владельцев пароходства, которого задушили, корабли перешли в собственность детей господина генерального прокурора, плававшие где-то на сибирских реках. Насколько я понимаю, в Государственной Думе эта история получила какое-то развитие, кто-то все-таки осмелился выступить?

Дмитрий Гудков: Сегодня депутат Бессонов от КПРФ предложил пригласить генерального прокурора для того, чтобы обсудить с депутатами эту ситуацию с Чайкой. Я предложил сегодня коммунистам инициировать парламентское расследование. Что это за формат – общение в Думе, когда по три вопроса у каждой фракции, чуть ли не заранее согласовывается.

Михаил Соколов: Можно хороший вопрос задать, например: был общий бизнес у ваших родственников и у заместителя генерального прокурора, точнее, у его жены с семейством Цапок-Цеповяз, участников этого кущевского дела, один на тот свет отправился в тюрьме, а другой сидит 12 лет.

Дмитрий Гудков: Вам дальше отвечают "нет", и на этом все заканчивается. В нормальных цивилизованных странах для этого и придуман формат, институт парламентского расследования.

Михаил Соколов: А кто может инициировать?

Дмитрий Гудков: Инициировать могут 90 депутатов. К сожалению, я один не могу инициировать, я пробовал тогда инициировать парламентское расследование убийства Немцова, это даже не дошло до пленарного заседания.

Соответственно, раз фракция КПРФ проявила хорошую, на мой взгляд, инициативу, я им предложил сегодня и готов их поддержать, собрать подписи для инициирования парламентского расследования, и там уже будет не один, не три вопроса, а там уже будет доступ этой группы к определенным документам, проверка тех или иных фактов и так далее. То есть это серьезный политический акт. Это единственное, что сейчас может как-то повлиять на ситуацию.

Потому что писать запросы кому? Генеральному прокурору? Замечательно, смешно. Или есть руководитель департамента или управления по противодействию коррупции в Администрации президента, я ему часто пишу, все мои запросы он переадресует в Генеральную прокуратуру. Поэтому даже Следственный комитет будет согласовывать наверху – это ничем не закончится.

Михаил Соколов: Все сходится на Владимире Путине, нужен ему генеральный прокурор с такой биографии и с такими историями или не нужен.

Владимир Милов: С генпрокурором это обычная история, когда у нас бандиты наверху. Есть вопросы по нескольким фигурам, кроме Чайки: Турчак, Кадыров, то есть это люди откровенно бандитского плана, которые находятся на высоких государственных должностях.

Шикарный совершенно фильм сделали Навальный и ребята из ФБК. Я рад, что наша партия тоже поучаствовала, Сергей Беспалов из Иркутска, наш лидер, он очень активно комментирует именно иркутский сюжет.

Кстати говоря, возвращаясь к политике, Иркутск – это регион, который первый больше чем за 10 лет опрокинул "Единую Россию" на выборах сейчас губернатора.

Михаил Соколов: Коммуниста к власти привел, которого тут же прижали уголовным делом.

Владимир Милов: Он совершенно не коммунистический регион, у коммунистов там никогда не было больших рейтингов. Все знают, почему они проголосовали за коммуниста: просто в режиме "нет "Единой России".

Мы будем, безусловно, и там, и в других регионах поднимать этот вопрос на выборах и не только по Чайке. Мы будем показывать, что это бандитская власть, и очень многие люди это видят, им это надоело. Иркутск – это яркий пример, что они готовы действовать. Я уверен, что это станет ярким выборным сюжетом на выборах в Госдуму, и я уверен, что это сыграет большую роль вне зависимости от того, эта подконтрольная дума инициирует расследование или нет.

Михаил Соколов: Давайте посмотрим опрос о том, знают ли вас, оппозиционеров, москвичи?

​Михаил Соколов: Так кто же является оппозицией в России?

Владимир Милов: Мы с Гудковым являемся, вам недостаточно? Нам говорят: если вы плавать научитесь, мы вам воды в бассейн нальем.

Михаил Соколов: Это Гозман говорил, что бассейн построен, это было 10 лет назад, осталось только воду пустить.

Владимир Милов: У 90% граждан основной источник информации – это телевидение, федеральные телеканалы. Вы много меня там видите или моих коллег с теми словами, которые мы обычно про власть говорим? Нам там просто путь заказан, поэтому мы вынуждены работать совершенно другими способами – это намного более затратно, более тяжело, труднодоступно, до кого-то удается достучаться, до кого-то нет, но мы будем продолжать это делать, несмотря на все препятствия, которые нам создают.

Михаил Соколов: А почему Навального знают?

Дмитрий Гудков: Он был кандидатом в мэры Москвы.

Михаил Соколов: А давайте вы будете кандидатом в мэры Нижнего Новгорода.

Владимир Милов: Навального знают, потому что так сложилось, что уже лет пять, как Навальный получил раскрутку в том числе и в СМИ, как один из знаковых лидеров оппозиции. Я считаю, что это очень хорошо, что его знают. У нас раньше таких лидеров не было вообще, были лидеры старой когорты, многие из которых уехали.

Михаил Соколов: Не все уехали, Бориса Немцова убили.

Владимир Милов: Несмотря на то, что Немцова убили много месяцев назад, его дело живет и имя его живет в памяти, люди продолжают его называть как одного из ярких лидеров.

Очень хорошо, что есть Навальный, человек, который, несмотря на все трудности, не являясь старым раскрученным лицом, сумел через это пробиться, я считаю, это очень здорово. Тем не менее, он делает очень важные вещи, которые доходят до людей.

Дмитрий Гудков: Власть единственного в последнее время, самого раскрученного оппозиционера просто не пускает на выборы. Это меня никак не удивляет. Когда вы меня спросили, почему Гудков не идет в мэры Нижнего Новгорода, потому что нет в Нижнем Новгороде выборов мэра, поэтому я и не иду.

Я пойду в Государственную Думу в 2016 году по одному из округов. Я вас уверяю, будет совершенно другой опрос. Я буду работать не только через интернет, но я буду работать на улице в том числе, встречаться, у меня будет команда, хорошая кампания, я надеюсь. Поэтому ничего страшного, ситуация сложная, мы в очень сложных условиях работаем, но тем не менее, я все равно оптимистично смотрю на будущее.

Михаил Соколов: Если о коалиции говорить, может сложиться реальная коалиция людей, которые выступают против войны, против безумных экономических решений, которых все больше? Владимир, что происходит в этом, как говорят, партстроительстве или коалиционном строительстве? Мне стыдно спрашивать про переговоры с "Яблоком", но это вечный вопрос, есть и другие люди.

Владимир Милов: Наша Демократическая коалиция разных оппозиционных партий, которая была в апреле создана, она живет и у нее очень активные планы на выборы в Госдуму. Кстати, будет 11 декабря форум, презентация, где мы объявим о начале праймериз по выбору списка, об основных параметрах нашей кампании и так далее. Мы будем очень рады, если Дмитрий присоединится к нам в той или иной форме. Часть из партий зарегистрированы, они имеют опыт участия в выборах. Я уверен, что мы будем самым интересным новым сюжетом на думских выборах, которые предстоят в 2016 году.

Михаил Соколов: Дмитрий, а вы не хотите присоединиться к коалиции с Навальным, с Касьяновым, с Владимиром Миловым?

Дмитрий Гудков: Мы как раз сейчас ведем переговоры на эту тему. Безусловно, я давно уже работаю со всеми по отдельности, в том числе с коалицией. Кстати, я поддержал коалицию на выборах в Костроме.

Михаил Соколов: К сожалению, неудачных.

Дмитрий Гудков: У меня хорошие отношения с Демократической коалицией, у меня нормальные, хорошие отношения с партией "Яблоко". Я все-таки очень надеюсь, я понимаю, что это сложный процесс, будет съезд 19 декабря, вроде там ожидаются какие-то подвижки. Я прекрасно понимаю все сложности, которые могут возникнуть при переговорах, но даже если будет два списка, что, конечно, плохо, лучше бы был один список, но мне кажется, что есть возможность договориться как минимум по одномандатным округам. Здесь чисто арифметически можем посчитать: 5% для списка на выборах – это 12 мандатов.

В Москве 15 одномандатных округов и в принципе здесь нормальная нарезка, доступ к интернету. Можно в случае, если не получится идти одним списком, что плохо, как минимум может получиться объединение двух игроков хотя бы по одномандатным округам. Я буду в любом случае пытаться сделать все возможное для того, чтобы две политические силы смогли придти к консенсусу хотя бы по одномандатным округам. Есть Лев Шлосберг, которого я ездил поддерживать, я знаю его позицию. Я встречаюсь с разными представителями "Яблока", поверьте, понимание четкое, что два списка на выборах может означать, что никто не пройдет. Нужно искать какое-то решение для того, чтобы у демократов появились шансы.

Еще есть время, есть желание, есть понимание, мне кажется, сегодня в демократической коалиции и у "Яблока", что один список дает шанс, два списка почти не дают никаких шансов по выборам для партийных списков, по крайней мере, провести можно достаточное количество кандидатов по округам, это даст возможность сформировать группу 10-15 человек. Поверьте, что 10 человек, даже 5 человек – это совершенно другая атмосфера в зале, нежели один Дмитрий Гудков с двумя карточками, по доверенности голосующий за Илью Пономарева.

"Итальянскую забастовку "мы проводили, нас было 5 человек, вы помните, какое было событие, нам удалось хотя бы на 12 часов заблокировать принятие закона о новых штрафах за участие в митингах.

Владимир Милов: Я, во-первых, думаю, что в сентябре мы увидим впервые с 2010 года независимую от Кремля демократическую фракцию, мы все силы к этому приложим. Дмитрию я хотел бы сказать большое спасибо за его конструктивную позицию, мы действительно в диалоге находимся. Действительно факт, что по одномандатным округам будет большое количество людей выдвигаться, которых могут поддержать самые разные политические силы – это и тот же Шлосберг, Валерий Зубов в Красноярске, Володя Рыжков на Алтае. Много разных таких сюжетов будет, вокруг которых объединятся, я уверен, самые разные партии. Что касается Демократической коалиции, то, естественно, у нас свои планы. Мы не можем игнорировать результаты тех же выборов в Москве два года назад, где соотношение было такое, что мы не можем взять и отказаться, слишком большая была поддержка.

Михаил Соколов: Там были, кстати, интересные результаты, по многим округам представители демократических сил могли пройти, им не хватило буквально чуть-чуть.

Владимир Милов: Это вопрос о том, что мы вынуждены будем, к сожалению, предпринять свои усилия, чтобы продвигать в том числе свой список, потому что мы не можем надеяться только на коллег из "Яблока", при всем к ним уважении. Они участвовали в Новосибирске в выборах этим летом, все очень благоприятно, нас сняли, они шли одни, демократический город с большими протестными настроениями, госфинансирование, а результат – всего 3%.

Мы должны подстраховать это дело, я уверен, что у нас большой потенциал, чтобы в крупных и средних городах набрать серьезные проценты достаточно. Но мы будем вести эти диалоги. Еще раз спасибо Дмитрию за то, что он помогает в том числе с коллегами наводить нам мосты и так далее. Надеюсь, что в итоге это будет достаточно скоординированная кампания.

Михаил Соколов: Владимир из Саратова, пожалуйста, ваш вопрос.

Слушатель: У меня такой вопрос: налоговая нагрузка на грузоперевозчиков приведет к тому, что вырастут цены на грузоперевозки, а это приведет к росту цен на потребительские товары. То есть эта финансовая нагрузка ляжет на плечи рядовых потребителей. Финансирование дорог увеличится, а как расходуются эти средства, тут никакой информации об этом нет.

Михаил Соколов: Владимир, вы об этом писали как раз.

Владимир Милов: Я писал как раз о том, что по проекту бюджета, который принят во втором чтении, больше 550 миллиардов рублей – это бюджет под администрированием федерального дорожного агентства находится. Это огромные деньги. Даже если считать, что 100 миллионов рублей стоит ввод одного километра федеральной трассы, что завышено на самом деле, он по смете стоит меньше, но даже если так считать, то это по 5 тысяч километров в год федеральных автодорог больших четырехполосных можно вводить, у нас вводится 300–500 километров. 70% идет на ремонт старых.

Такие огромные расходы на ремонт, вы прекрасно знаете, с чем это связано – с низким качеством, с тем, что они подмешивают песка свыше нормы. Как про бандитизм мы говорим, попробуй там высунься, потребуй соблюдения нормативов, тебя сразу сожрут в этой системе.

Михаил Соколов: В которой сын Чайки со своего карьера подвозит гравий, а его друзья-прокуроры блокируют деятельность конкурирующего карьера.

Владимир Милов: В итоге обогащение всех этих чиновничьих паразитов обходится нам низким качеством госуслуг, выброшенными миллиардами многими на ветер. Поэтому это правильное дело требовать проверить, как расходуются эти огромные деньги, которые у дорожников сегодня есть.

Дмитрий Гудков: Это, кстати, не только в этой сфере, а во многих сферах.

Михаил Соколов: Позиция по украинскому кризису и по Крыму, есть ли общая у коалиции?

Владимир Милов: По украинскому кризису наша однозначная позиция в том, что Россия должна полностью вывести из Донбасса все наши вооруженные формирования, всех силовиков, которые там незаконно абсолютно находятся, в нарушение всех конституционных, международных и прочих норм. Мы должны выполнить минские соглашения, позволить Украине восстановить контроль на границе. Надо понимать, что единственный источник нестабильности сегодня – это продолжение поставок вооружений и силовиков из России. То есть это по сути то же самое, за что Турцию критикуют в Сирии. Ровно то же самое Россия делает в Донбассе. Что касается Крыма – это такой большой дискуссионный вопрос, что делать с Крымом. Я считаю, что здесь действительно надо идти референдным путем и население должно решать этот вопрос.

Михаил Соколов: Дмитрий, что добавите?

Дмитрий Гудков: Добавить даже нечего, я абсолютно согласен. Я уверен, что все равно рано или поздно будет создана трехсторонняя группа с участием России, Украины, Евросоюза. Это будет долгий болезненный процесс, и там могут появиться самые неожиданные решения, которые мы даже не можем сейчас представить.

Михаил Соколов: Это по Крыму, а сейчас можно было бы наладить нормальные отношения с Украиной?

Дмитрий Гудков: Можно было бы вообще наладить отношения со всем миром, можно было бы провести реформы. Можно было бы сделать много всего полезного для нашей страны. Но, к сожалению, мы возвращаемся к тому, что нет сегодня большинства в Государственной Думе, мы не можем одним, двумя, тремя голосами изменить ситуацию.

Михаил Соколов: Сейчас готовится массовая акция через неделю.

Владимир Милов: Акция – это хорошо. Но самое главное – идите все на выборы в сентябре и голосуйте за оппозицию. Это единственный способ, как можно изменить ситуацию в России.

Михаил Соколов: А на митинги не надо ходить?

Владимир Милов: Надо ходить и на митинги, но без выборов и без реального серьезного представительства в Госдуме мы ничего не изменим.

Михаил Соколов: В общем, вы такой реформист.

Дмитрий Гудков: Нет отдельно политики и каких-то экономических вопросов, они все увязаны. Любой вопрос можно взять, и мы всегда упремся в какие-то политические противоречия. Как я привел пример с бабушкой, которую переводят через дорогу.

Михаил Соколов: И с войной в Сирии и конфликтом с Турцией.