Применив "мощное огневое воздействие и стремительное наступление сильных группировок сухопутных войск", российская армия громит итальянские войска, отбрасывает армию Франции, деморализованную за счет того, что в ее составе "помимо жителей континентальной Франции, жители заморских департаментов и авантюристы со всего света, набранные в Иностранный легион", а также наносит сокрушительный удар бундесверу, для командного состава которого характерно "отсутствие творчества, новаторства и оригинальности". Не лучше обстоят дела и у других российских противников – прежде всего вооруженных сил США, которые "привыкли пользоваться большими удобствами в условиях казарменной жизни и весьма болезненно переносят тяготы войны". Что уж говорить о Турции, где "политическое руководство страны в армии авторитета не имеет", а на вооружении войск "мало современной боевой техники". В такой ситуации Россию, случись война, ничто не остановит.

Примерно такая картина вырисовывается из объемистого текста под названием "Если будет война", опубликованного 18 декабря изданием "Независимое военное обозрение". Его автор, Василий Микрюков, представлен как "доктор педагогических наук, кандидат технических наук, действительный член Академии военных наук". У экспертов, склонных к более трезвым интерпретациям соотношения военных сил в Европе, подобные публикации, которых в последнее время в российских СМИ стало подозрительно много, вызывают удивление. Военный журналист и аналитик, обозреватель "Ежедневного журнала" Александр Гольц считает, что появление подобных текстов не случайно, и "в этом безумии есть система".

​– Процитирую еще одно утверждение из статьи в "НВО": "При планировании и проведении операции против германской армии следует искать уникальные творческие решения, иногда противоречащие тому, что подсказывает здравый смысл и логика". Само появление такого рода публикаций под видом военной аналитики не противоречит здравому смыслу и логике? Откуда берутся такие статьи, по вашему мнению?

Embed share

Военный аналитик Александр Гольц - о "безумии, в котором есть система"

by Радио Свобода

Embed share

Текст скопирван

The URL has been copied to your clipboard

---

No media source currently available

0:00 0:06:48 0:00

Скачать медиафайл

• 64 kbps | MP3

Pop-out player

– Особенность этого конкретного текста заключается в том, что он в принципе не имеет ничего общего с реальностью. Там, скажем, утверждается, что для немецкой военной мысли характерна косность, действия строго по уставу и так далее. Похоже, что автор не читал ничего, кроме "Войны и мира", где, как мы знаем, высмеиваются немецкие военачальники начала XIX века. С тех пор как раз для немецкой военной мысли было характерно предоставление самостоятельности и инициативы офицеру, что как раз делает ее нестандартной. На эту тему написаны горы литературы. Я должен сказать, что в этом безумии есть система. Это же не единственный подобный текст. В другом военном издании вы можете прочитать рассуждения о том, как хорошо было бы в случае ядерной войны взорвать многомегатонный боеприпас где-то в районе Калифорнии, чтобы вызвать глобальную катастрофу на североамериканском континенте. Еще раз повторю, в этом безумии есть система. Дня не проходит, чтобы российские руководители чего-то такого не сказали, не выдумали на тему ядерного оружия и нашего грозного ответа супостату – хотя последний, в общем-то, нападать особенно не хочет.

​– Эти вещи порождены нынешней атмосферой в российском обществе, ура-патриотической истерией, или это как-то инспирируется непосредственно государством, политическими структурами?

– Мне хотелось бы верить, что все же не инспирируется, но это разрешается. В советские годы я работал в газете "Красная звезда", которая не была, как вы понимаете, самым либеральным местом по тем временам. Но никогда те офицеры, а это были очень грамотные офицеры еще послевоенной закалки, специалисты по иностранным армиям, никогда они не позволяли себе вот такой безответственной болтовни на эти темы. Они хорошо понимали, что такое война, понимали, что стоит за каждым словом. А сейчас – я оговорюсь, что был бы очень рад ошибиться, – мы и Запад движемся к новой холодной войне. Если эта война станет фактом, то довольно быстро будет очевидно, что у России нет тех ресурсов, которыми обладал Советский Союз. Нет союзников, население старое, из него уже не наберешь пятимиллионную армию, экономика и финансы тоже не блестящие. Что у нас есть? Ядерное оружие. Поэтому в наличии желание использовать наш гигантский ядерный потенциал, второй в мире, сопоставимый с американским, придать ему некий политический вес. А это можно сделать только одним способом: убедив наших так называемых партнеров на Западе, что мы несколько безумны.

Возьмите, к примеру, заявления российского посла в Дании, который угрожал датскому военно-морскому флоту, самый большой корабль на вооружении которого, кажется, эсминец, нацеливанием на него российских ядерных ракет. Или министр обороны Сергей Шойгу, который грозил боевым патрулированием российских стратегических бомбардировщиков в Мексиканском заливе, хотя термин "боевое патрулирование" не употребляется в отношении стратегической авиации. Ну и так далее. Мы хотим убедить остальных, что мы немножко сумасшедшие, что мы всерьез говорим о политической воле применить ядерное оружие. То начинаются разговоры о вроде бы сохранившейся системе "Мертвая рука", которая должна в автоматическом режиме запустить ракеты после западного первого удара. То вдруг всплывает эта система "Статус-6", которую наверняка специально демонстрируют по телевидению – эта система якобы предполагает, что через три дня после пуска ядерная торпеда уничтожит побережье Соединенных Штатов...

– Некоторые публикации последнего времени касались не только ядерного оружия, ядерное оружие – это все-таки реальность, а авторы разных текстов говорят о каких-то новых загадочных видах вооружений, вроде бы имеющихся у России. Недавно была большая статья о некоем литосферном оружии, которое способно стереть с лица Земли Америку, Японию и Китай сразу. Даже Китай там был упомянут, несмотря на все с ним дружественные отношения. Это часть все той же линии – продемонстрировать некоторое безумие?

– Разумеется. Когда безумие или желание его продемонстрировать охватывает исполнительные органы власти, то я вас уверяю, это мгновенно передается невидимыми волнами всей этой многочисленной компании публицистов, аналитиков, а часто и просто фантазеров. Нынче они фантазируют на темы, как воевать с Западной Европой, о том, как бы изобрести что-нибудь такое, что уничтожило бы все живое на планете. Вот такая особенность современного момента в России.

– Я еще одну цитату приведу – о Великобритании: "Россия должна быть всегда готова стереть это островное государство с лица земли, необязательно ядерным, а геофизическим оружием". Если все-таки из мира этих фантазий, о которых вы говорили, перейти к реальности военной, то к чему привело бы столкновение на уровне обычных вооружений между вооруженными силами России и, допустим, Турции, которой после инцидента с Су-24 отводится роль чуть ли не главного врага? Насколько однозначным был бы результат такого столкновения – и в чью пользу? Такие вещи на реальном уровне просчитываются с российской стороны?

– Попытка ответить на ваш вопрос – это попытка ответить, кто кого поборет – слон или кит. Дело вот в чем: за последние 25 лет на европейском континенте произошло такое серьезное сокращение вооружений, что ни Россия, ни союз НАТО, который действительно обладает превосходством, не решающим, но все-таки превосходством над Россией в области обычных вооружений и численности войск, не в состоянии провести действительно широкомасштабную военную операцию. Я не исключаю, что в скором времени начнется обратный процесс, и обе стороны займутся решительным наращиванием вооружений. Первые признаки этого есть. Но пока что просто никаких возможностей для такого военного столкновения в стиле Второй мировой не существует. Если оно произойдет, то исключительно в виде отдельных инцидентов. Ни та, ни другая сторона на сегодняшний день не могут организовать широкомасштабной наступательной операции. И в этом наше счастье, – считает военный аналитик Александр Гольц.