В Висбадене завершился шестнадцатый кинофестиваль восточноевропейского кинематографа goEast. Во всех трех конкурсах победили российские режиссеры – Александр Котт, Денис Шабаев и Евгений Гранильщиков.

Фестиваль goEast проходит в Висбадене, столице федеральной земли Гессен, с 2001 года. Это спокойный и достаточно крупный город, в первую очередь известный своими термальными источниками и тем самым казино, где Достоевский впервые приобщился к рулетке и куда потом не раз возвращался, проигрывая последние деньги. В построенной в конце XIX века вилле Клементина, расположенной в самом центре города, снимали телевизионный сериал "Будденброки". В нескольких шагах от нее находится один из самых красивых из известных мне кинотеатров – "Калигари". А на улице Мурнау расположен отмечающий свое пятидесятилетие кинотеатр "Мурнау", в этом же здании базируется определяющая возрастные рейтинги комиссия с пугающим названием "Институция добровольного самоконтроля киноиндустрии". На протяжении той недели, что идет фестиваль, я ежедневно перемещаюсь по маршруту между двумя этими кинотеатрами, стараясь посмотреть как можно больше фильмов.

GoEast – пример того, каким может быть и должен быть небольшой фестиваль, привлекающий не только местную публику, но и синефилов из других стран. Несмотря на компактную протяженность, это, в сущности, сразу два фестиваля, дополняющих друг друга, поскольку художественный руководитель Габи Бабич хорошо понимает, что без внимательного отношения к прошлому кинематографа невозможен разговор о его настоящем. Каждый год здесь проходят две большие ретроспективы: одна тематическая, а другая – персональная. Плюс специальные сеансы. Так, один из первых показов прошел в память недавно ушедшего Анджея Жулавского (одно из последних интервью с великим польским режиссером недавно было опубликовано на Свободе). "Главное – любить" (1975) демонстрировали с 35-мм пленки, предоставленной коллекционером и киноведом Гари Ванисяном. Он родился в России, но давно живет во Франкфурте. Пока его бывшие соотечественники заламывают руки, рассказывая о смерти кинокритики, Ванисян выпускает год за годом невероятные книги. В Висбаден он привез только вышедшее из печати издание об Оле Балогуне, пионере нигерийского кинематографа. Ранее Гари выступал редактором книг о Миклоше Янчо и замечательном словенском режиссере Карпо Године, который в этом году возглавил главное жюри в Висбадене.

Нельзя не упомянуть еще один специальный сеанс: словацкий киноархив показал отреставрированную версию "Дракон возвращается" (1967) Эдуарда Гречнера. Это классика чехословацкой новой волны, экранизация одноименной повести (переводившейся на русский язык) натуриста Доброслава Хробака. Гречнер восемь лет добивался возможности снять картину, она появилась на экаранах в 1968 году, но вскоре советские танки вошли в Чехословакию, и никому уже не было дела до поэтического кино. Гречнеру пришлось переквалифицироваться в режиссера дубляжа, чем он продолжает заниматься и сегодня в свои 84 года. Еще одна внутрифестивальная рифма: Эмилия Вашариова, сыгравшая в "Драконе", исполнила главную роль в словацкой конкурсной картине "Эва Нова" Марко Шкопа и получила от жюри специальное упоминание за лучшую актерскую работу.

Персональная ретроспектива была посвящена польскому комедиографу Юлиушу Махульскому, поставившего хорошо известные российскому зрителю картины "Ва-банк" (1981), "Сексмиссия" (1983, в советском прокате шла с цензурными купюрами под названием "Новые амазонки"), "Дежавю" (1989). Такие режиссеры, как Махульский, нечасто становятся героями ретроспектив, поскольку снимают жанровое кино, востребованное в первую очередь у себя на родине. Впрочем, оттого и интереснее попробовать посмотреть его картины в совершенно ином – фестивальном – контексте. На встречу с Махульским в последний день goEast пришло множество польских эмигрантов, на протяжении двух часов задававших ему вопросы, в том числе и о правых политиках, возглавляющих сегодня Польшу. Махульский пошутил, что не стал бы снимать о них комедию, поскольку едва ли они того заслужили.

Лично для меня главным событием фестиваля в Висбадене из года в год остается ежегодный "Симпозиум", за который отвечает немецкий кинокритик и куратор Олаф Меллер. Тема последнего симпозиума – исследование криминального жанра в восточноевропейском кинематографе. Если не знать изощренный вкус Олафа, то это может прозвучать и не так уж привлекательно. Каждый год он готовит множество программ на фестивалях по всему миру (Роттердам, Болонья, Соданкюля, Хельсинки, Оберхаузен, Триест, Вена, теперь и Локарно), показывая, насколько неисчерпаема история кинематографа, где всегда найдется место упущенным шедеврам, которые забыли вписать в официальные каноны. Ретроспектива на goEast состояла из двенадцати картин. Как всегда, очень разных – сложно представить себе одного человека, которому бы они могли понравиться все вместе (если это, конечно, не сам Олаф Меллер). Мне больше всего запомнились зловещий барочный триллер "Когда я закрываю глаза" (Франци Слак, Словения, 1993 год) и "Страсть" (Дьердь Фехер, Венгрия, 2008). "Страсть" – экранизация знаменитого романа "Почтальон всегда звонит дважды", к которому всегда режиссеры обращаются очень по-разному. Фехер – близкий соратник Белы Тарра, который участвовал в написании сценария (впрочем, зная немногословность крупнейшего современного венгерского режиссера, можно предположить, что он просто вымарывал каждую вторую реплику). Фильм Фехера очень близок кинематографу Тарра, дополняет его фильмографию в качестве секретной главы. Еще один незабываемый сеанс – румынский "Комиссар полиции обвиняет" (Серджиу Николаеску, 1974), входящий в цикл боевиков о детективе Молдоване, в советском прокате переименованном для благозвучия в Миклована. В пару к нему был показан "По кровавому следу" (Петер Шульхофф, Чехословакия, 1969) – тоже одна из частей уже чешской криминальной серии про следователя Калаша. Если Николаеску снимал по-хорошему избыточные, очень смешные и при этом виртуозные с точки зрения ремесла картины, то Шульхофф подходит к жанру совершенно иначе: это реалистический, очень мрачный и темный детектив.

Впрочем, больше всего зрителей приходило, как это всегда и бывает, на современные фильмы. В конкурс goEast вошло десять игровых картин и шесть документальных. Россию представляли мелодрама об ослепшем мужчине и медсестре "Инсайт" Александра Котта (главный приз) и тактичное наблюдение за актером из Таджикистана "Чужая работа" выпускника мастерской Марины Разбежкиной Дениса Шабаева (Award for Cultural Diversity, единственный отмеченный жюри документальный фильм). Украину – "Песнь песней" Евы Нейман и "Украинские шерифы" Романа Бондарчука. Видно, что отборочная комиссия в конкурсе пыталась сделать срез новейшего восточноевропейского кинематографа не только географически (Польша, Казахстан, Украина, Россия, Чехия, Румыния, Словакия, Латвия), но и стилистически. Если "Горизонт" Мариана Кришана – очень типичная реалистическая румынская драма второго ряда (правда, снова с криминальным контекстом – это отдельный сквозной сюжет фестиваля), пусть и снятая знаменитым Олегом Муту, то "Заря" Лайлы Пакалныня, переносящая историю Павлика Морозова в советскую Латвию, вдохновлена кинопропагандой и в то же время решена в театральной, крайне стилизованной эстетике; это своеобычный киноязык, далекий от любого реализма.

Наконец, помимо показов на goEast проходят и другие события. Не позабыли на фестивале о находящемся в российском заключении украинском режиссере Олеге Сенцове, который четыре года назад показывал в Висбадене "Гамера". В качестве акции солидарности фестиваль пригласил адвоката Светлану Сидоркину рассказать о том, что происходит сейчас с его делом. Также на goEast прошел питчинг молодых проектов, где молодые режиссеры рассказывали о своих замыслах. Из России было два проекта – "Настоящих буйных мало" Константина Селина о протестах дальнобойщиков и "Квир-танго отправляется в Россию" Александра Виноградова. В отличие от своих коллег, участвовавших в питчинге, они, конечно же, не надеются на поддержку государства и уже давно снимают свои картины самостоятельно, а потому в Висбадене смогли показать фрагменты находящихся в работе проектов.

Вот пять новых фильмов фестиваля, которые мне запомнились:

"Неоконченный фильм", Евгений Гранильщиков, Россия

В Висбадене в третий раз проходил конкурс экспериментального кино Open Frame Award, где демонстрировались инсталляции и работы на стыке кинематографа и видеоарта. Жюри, в которое входила Екатерина Деготь, справедливо наградило Евгения Гранильщикова – лауреата Премии Кандинского, замечательного художника и режиссера. "Неоконченный фильм", как и следует из названия, – коллекция набросков, фрагментов, выхваченных из жизни мгновений. Идущий чуть менее получаса короткий метр Гранильщиков обещает и дальше дополнять новыми эпизодами, но пока он существует в законченном виде. Он снимает друзей и знакомых, этот круг можно было бы назвать московскими бобо – впрочем, кто-то из героев уже уехал из России. Пожалуй, удача подхода Гранильщикова заключается в том, что он снимает о том, что хорошо знает и понимает, оттого это выходит столь подлинно. Вместо сюжета есть сквозное настроение – тревога, неуверенность, сомнения, ощущение распада. Обрывки разговоров о книгах, снах и страхах. Пока герои ходят на концерты и выставки, в стране набирает ход очередное политическое дело; пролистывая бесконечную ленту социальной сети, обнаруживают, что еще один сайт заблокирован. Говорят о желании создавать радикальное искусство, но тут же осекаются, поскольку на это нужно отдельное мужество. Добавим широкую насмотренность Гранильщикова (местами чувствуется влияние любимого им Апичатпонга Веерасетакула), его чувствительность именно к кинематографической материи – и получается один из самых точных портретов молодежной растерянной Москвы последних лет. Фильм можно посмотреть здесь.

"Красный паук", Марцин Кошалька, Польша

Игровой дебют польского оператора и документалиста, получивший на goEast приз за лучшую режиссуру и премию ФИПРЕССИ. "Красный паук" снова зарифмовывает один из сквозных – криминальных – сюжетов фестиваля: Олаф Меллер начинает вступительный текст к ретроспективе упоминанием этого фильма, который он считает шедевром. Что же, это будет преувеличением, но перед нами действительно кино запоминающееся и очень неприятное. Действие происходит в Кракове в 1967 году, где на город наводит ужас серийный убийца, расправляющийся с детьми при помощи молотка. Юный чемпион по прыжкам в воду Кароль, завороженный этими преступлениями, становится свидетелем одного из убийств и быстро вычисляет маньяка – скромного ветеринара. Надо сказать, что главный герой сам похож на психопата, и это ощущение не оказывается ложным: он налаживает отношения с преступником и сам приводит его к новой жертве – девушке-фотографу, с которой недавно познакомился. Дальнейший сюжет в кратком тексте раскрывать не будем, но финал у "Красного паука" выдающийся. Фильм основан на двух реальных историях из Польши шестидесятых, которые преломляются в вымышленном сюжете: "красным пауком" называли Люцяна Станяка, задержанного в 1967 году за убийство шестерых женщин. Его признали виновным и приговорили к смертной казни, но затем решение отменили, Станяка отправили в психиатрическую лечебницу. Доподлинно так и неизвестно, был ли он убийцей или все придумал. В то же время в Кракове действовал Кароль Кот, на котором основан персонаж Кароля, тоже серийный убийца, казненный в 1968 году в 21-летнем возрасте. Кошалька переплетает эти две истории, не стремясь к реализму, прибегая к значительным сюжетным пропускам и отстраненно запечатлевая одержимость двух своих героев.

"Муравейник", Владимир Логинов, Эстония

Замечательный документальный фильм, снятый в русском районе Таллина. Главный герой – огромный гараж, построенный советскими архитекторами в 80-е годы по чертежам американского. При проектировании или строительстве допустили ошибку, и теперь автомобили, заезжающие наверх, обязаны сдавать назад, чтобы протиснуться. У немецкой публики в зале эта сцена вызвала ощутимое оживление и недоуменный смех – на обсуждении Логинова тут же спросили, как так вышло. В гараже работают и фактически живут преимущественно русские, но и возникающие в кадре эстонцы тоже с ними общаются по-русски. Это какой-то особенный законсервированный микрокосм, застывший в прошлом – о времени действия свидетельствуют разве что развешанные у героев портреты Путина, Лукашенко и Януковича. В лучшие моменты фильм Логинова напоминает работы Роя Андерссона и Ульриха Зайдля: преимущественно статичная камера остроумно фиксирует сценки, каждая из которых могла бы стать отдельной короткометражкой. Сложно поверить, что обошлось без постановочных сцен – за мной сидели российские эмигранты, уверенные в том, что смотрят игровое кино, – но сам Логинов после показа раскрыл свой секрет. Он провел с камерой в этом гараже два с половиной года, – и, конечно, поначалу его герои пытались играть, но вскоре им просто это надоело, слишком уж терпеливый и скрупулезный оказался режиссер. В "Муравейнике" много смешного, но от него остается грустное впечатление. Особенно поражают молодые люди, которые ни в какую Европу так и не вписались, сидят на дружеском застолье и поют друг другу какой-то чудовищный блатной шансон. Из "Муравейника" легко было бы сделать злую комедию, поскольку материал к этому располагает, но вместо этого Логинов, несмотря на свой отстраненный метод, обращается со своими героями очень деликатно, даже тепло. Разве что выбиваются достаточно резкие кадры с местным бомжом, но они выступают чем-то вроде сквозного мотива: по замыслу Логинова все здешние герои – по-своему бездомные.

"Белорусский психопат", Никита Лаврецкий, Беларусь

Единственная международная премьера goEast, прошедшая в рамках презентации минского фестиваля "Лістапад", где в прошлом году в национальном конкурсе победил полнометражный дебют 21-го летнего (на тот момент) Никиты Лаврецкого. В белорусском кинематографа давно не происходило ничего интересного, но вот начали появляться молодые люди, которые не рассчитывают на поддержку государства, но с энтузиазмом готовы снимать вопреки всему. "Белорусский психопат" – безбюджетный фильм, где главную роль сыграл сам режиссер (актер в последний момент отказался от съемок), а большая часть действия происходит на его даче. Лаврецкий своей ролевой моделью называет Джо Сванберга, одного из лидеров американского мамбкора, снявшего в 2011 году сразу шесть лент. Дмитрий, талантливый видеограф, как он сам себя называет, дает обещание лишиться девственности на день рождения и приглашает едва знакомую девушку и ее подруг к себе на дачу. Три девушки остаются ночью наедине с очень странным юношей, который не сомневается в своем величии, проявляет диктаторские замашки и просит окружающих не уподобляться "быдлосам", которых так много развелось в Минске... Во многом построенный на импровизации "Белорусский психопат" – результат визуальной культуры нового века, где социальные сети, видеоблоги, записи на айфон и любительские фотографии образуют коллаж. Стало бы изрядным преувеличением увидеть новое слово в этом все еще любительском фильме, но здесь много живого, он забавен и в то же время пугает, а сам Лаврецкий останавливаться не намерен, а, значит, за ним будет интересно следить. У него есть свой канал на Vimeo, где можно ознакомиться с его короткометражками и получить представление о зарождении белорусского мамблкора.

"Украинские шерифы", Роман Бондарчук, Украина – Латвия – Германия

Еще один нашумевший прошлогодний документальный фильм, получивший специальный приз жюри на фестивале IDFA в Амстердаме. Действие происходит в селе Збурьевка Херсонской области, где двое уже немолодых мужчин на добровольных началах берутся за обеспечение правопорядка. Пока Бондарчук запечатлевал их жизнь и работу, в Крыму начинается референдум, затем война... Впрочем, воевать почти никто не хочет идти, шерифы без особого успеха развозят повестки по деревенским домам. "Украинские шерифы", вопреки своему несколько сбивающему с толку названию, – спокойный и аккуратный фильм, рассказывающий в первую очередь об этой богом забытой деревне, где, кажется, ничего не менялось и не меняется с годами. Один из героев – бездомный алкоголик Коля, "Николай Николаевич", которому шерифы сначала находят жилье – заброшенный дом его брата, а потом сами же отдают в полицию за кражу велосипеда. Он получает абсурдно жестокий срок в три с лишним года. Очень жалко, что фильм все больше и больше отдаляется от самих шерифов, про которых мы так толком ничего и не узнаем; они скорее выступают связующим звеном между другими персонажами фильма. "Украинские шерифы" оставляют очень тяжелое ощущение после просмотра: эту нечеловеческую нищету и разруху можно увидеть в деревнях на многих постсоветских территориях (в России страшнее всех об этом рассказал Олег Морозов в "Следующем воскресении"), и, кажется, что никакого избавления от этого проклятия нет.