Житель города Канска в Красноярском крае Владислав Гультяев установил на берегу реки Кан свой памятник Ивану Грозному – как ответ на монумент этому российскому правителю, открытый недавно в Орле. Это окровавленный кол, символ казней, которые при Иване IV осуществлялись против неугодных наряду с четвертованием, колесованием, повешением и отсечением головы. Гультяев уверен, что орловский памятник Грозному – это еще одно проявление современного российского тоталитаризма и реабилитация массовых репрессий как метода управления страной. Такая политика, по мнению Гультяева, может привести к уничтожению России.

Памятник Грозному в виде кола – не первая художественная акция Владислава Гультяева. До этого он, например, надевал респираторы на памятники известным людям в Красноярске в знак протеста против загрязнения окружающей среды. По словам активиста, пока никто не потребовал от него убрать памятник в виде кола, однако в его профиле в социальной сети "ВКонтакте", допускает он, уже "покопались спецслужбы" – сразу после того, как Гультяев опубликовал фотографии своего памятника, из его аккаунта в этой социальной сети куда-то пропали все личные сообщения.

​– Как вам пришла в голову идея такого памятника?

– Если честно, идея ворованная. В паблике "Лентач", на котором я прочел новость об установке памятника в Орле, был такой комментарий автора – почему не кол? Мне показалось, что кол действительно более полно отражал всю суть той эпохи. Я решил воплотить ее в жизнь. Мой памятник появился как антитеза памятнику в Орле. Как справедливо заметил один из комментаторов, вместе они составляют более полную картину того царства. Просто меня пугает то, что наш народ, великий, могучий, добрый, – готов прощать все, даже целенаправленный террор против самого себя. Мне кажется, это недопустимо. Люди, которые поставили памятник в Орле, не вынесли никаких уроков из истории. Хотя не так давно у нас были сталинские репрессии. Наш народ неоднократно подвергался определенной чистке, что со стороны своих, что со стороны других. Очень многие хотели нас уничтожить. И ставить таким людям памятники – это не очень правильно.

– Вы считаете, что и Иван Грозный, и Иосиф Сталин хотели уничтожить Россию?

– Я считаю Сталина повинным во всех тех 6 миллионах жертв, которые были принесены на алтарь нашей победы. Он обезглавил армию. Даже по воспоминаниям германских военачальников, его репрессии в армии 1937-1938 годов были одной из причин, которая побудила Германию напасть на СССР. А также бесталанно проведенная зимняя война в Финляндии, когда наша огромная армия просто остановилась перед небольшой, но эффективной армией Финляндии и доказала свою слабость. Доказала, что во главе нашего государства стоит параноик, неадекватный человек, и германцы решили напасть, хотя особых причин для этого у них не было.

– Владислав, сколько вам лет?

– Тридцать два.

– Видно, что вы готовы долго и подробно говорить о сталинской эпохе. А что вы знаете о временах Ивана Грозного?

– Про эпоху Грозного я тоже знаю довольно много. Его власть даже в исторических кругах принято разделять на два периода. К тому периоду, когда он был молод и правил совместно с выбранной Радой, как раз и относятся основные внешнеполитические успехи, вроде занятия Казани или Астрахани. Потом он решил стать самовластным, выпустил всех своих демонов на волю, поуничтожал воевод, с которыми брал Астрахань и Казань. Круг ближних бояр поуничтожал вместе с семьями и челядью, причем наиболее зверскими способами. А потом начался разгул опричнины.

Я думаю, что всем это знакомо по школьной истории. Все знают, как эта опричнина закончилась, что тоже очень показательно и пересекается со сталинскими репрессиями. Когда татары в очередной раз пришли воевать в Москву, царь созвал, как обычно, ополчение. Если с земщины, альтернативы опричнины, было собрано пять полков, то со всей опричнины был собран один полк. То есть палачи отказались воевать за тот народ, который они грабили. Это послужило началом конца опричнины, во всяком случае, как названия. Я думаю, что подобный факт очень много говорит о личности Грозного и о ситуации того времени. Цель моей акции – напомнить людям о том, что палачам не стоит доверять и ставить им памятники, потому что все это приводит к очень печальным последствиям. Конечным итогом правления Ивана Грозного стало Смутное время, о котором у нас тоже не любят вспоминать, но которое нанесло громадный удар по стране, с большими жертвами и тяжелым положением.

– Вы сказали, что террор Грозного и террор Сталина продолжается и сейчас, что вас пугает то, что народ готов его терпеть. Вы проводите какие-то параллели между теми временами и нынешними?

– Вы знаете, да. Потому что то, что сейчас происходит... Допустим, если прошлая Дума все запрещала, то нынешняя Дума будет поднимать налоги. Очевидно, что это приведет к социальной напряженности. А у нас сейчас власть такая, что я боюсь, ей не составит труда замарать руки в крови, если что. Но я надеюсь, во всяком случае об этом я молю Бога, чтобы этого не произошло. Учитывая опыт российской истории, в том числе недавний, вроде сталинских репрессий, это вероятно. И это очень печально. Да что там про Сталина говорить, если даже сейчас есть реальная вероятность того, что вы умрете от бутылки, которую вам заснули в полицейском участке, выбивая признания. Это первые звоночки. Как известно, плохие дела тоже не сразу начинаются, а потихонечку. Люди, готовые убивать и насиловать, уже есть.

– Когда вы поставили кол?

– На прошлой неделе.

– Он так и стоит? Его не пытались убрать?

– Вчера стоял. Сегодня журналисты приедут – пойду, посмотрю. Но, я думаю, что у нас власти не очень быстро шевелятся. Хотя эфэсбэшники вроде уже в моем "ВКонтакте" поковырялись.

– Вы увидели какие-то следы взлома вашего аккаунта?

– Сегодня с утра у меня исчезли все сообщения. Я не мог никому ничего ответить. Я подозреваю, что кто-то поковырялся в моем нижем белье. Я написал в службу поддержки "ВКонтакте". Они вроде починили. Если у других пользователей не было ничего подобного, то я думаю, что это были они, – пост с колом я разместил вчера вечером.

– Что это за место, где стоит ваш памятник Грозному?

– Это берег реки Кан. В нее впадает маленькая речка, на которой стоит мой дом. Там летом пляж, а зимой там рыбаки. Вчера о нем знали только рыбаки. Это место как бы на отшибе, но там довольно людно.

– До установки памятника Грозному вы пытались как-то публично высказывать свою общественно-политическую позицию?

– Летом в Красноярске я провел акцию с респираторами на памятниках. В Красноярске просто ужасающая ситуация с загрязнением воздуха, особенно учитывая те пожары, которые бушевали вокруг Сибири. Там просто все самые лучшие июльские деньки, когда солнце, ни облачка, стоял настолько плотный смог, что это доставляло очень много неудобств. Я уже не говорю про онкологию. У нас по всей области рост онкологических заболеваний – 11% в год. Если сейчас болеет 10 тысяч человек, через 10 лет будет болеть уже 20. Это может реально уничтожить людей. С этим нужно бороться.

– В России все чаще в последнее время ставят памятники Сталину. В Красноярске такого памятника пока нет, хотя разговоры об этом были. У вас есть ощущение, что общественный запрос на такой памятник существует?

– Это все-таки желание части радикализированной молодежи и части бабушек и дедушек, которые не пострадали непосредственно от Сталина. Хотя даже среди взрослого поколения есть очень много его противников. Сейчас идет жесткая и активная пропаганда, что должен быть лидер, безошибочный вождь. Это очень напоминает культ личности.

– Кого вы имеете в виду?

– Естественно, Путина, не Володина же.

– Вы считаете, что в России уже можно говорить о культе личности Путина?

– Это зачатки. Путин по сравнению со Сталиным еще щенок, конечно, в этом плане. Но, как известно, все дела начинаются с малого. Я, во всяком случае, надеюсь, что Россию минет чаша сия. И мы как-то сможем жить в нормальном обществе, где реально можно не бояться и комфортно жить.

– Как вы живете с такими воззрениями? Вы чувствуете себя белой вороной?

– Знаете, я скорее в семье себя чувствую белой вороной, а в городе – не особо. Я неплохой человек. Мне мало кто желает зла.

– После фотографии с колом вас поддержали в Канске или наоборот?

– Я был очень удивлен реакцией людей, которые писали "ВКонтакте", в "Фейсбуке". Я думал, если честно, что будет больше негатива, а его там просто единицы, он теряется в хвалебных отзывах. Поэтому, видимо, на этот раз все получилось удачно.

– Вы не боитесь обвинений в экстремизме?

– Я побаиваюсь, но я понимаю, что любое давление будет просто подкидывать говна на вентилятор. Это все будет раздувать все тот же скандал, выгодный, в первую очередь, мне. Надеюсь, не убьют. А если надо сидеть... Хрен с ним – пускай сажают.

– Если не посадят в тюрьму, сидеть сложа руки вы не собираетесь?

– У меня сейчас большой проект. Я постараюсь написать идеологию России. Хотя, даже по моему собственному мнению, я к этому не готов. Но даже если что-то получится, какие-то идеи удастся внедрить в наше общество, это будет большое достижение.

– Это будет целый научный труд?

– Скорее, руководство к действию.