20 марта суд аннулировал лицензию Европейского университета в Петербурге. Руководство вуза намерено продолжить борьбу за существование университета.

Лицензия Европейского университета была аннулирована по решению арбитражного суда. Этому предшествовали многочисленные проверки, спровоцированные, в частности, запросом депутата Госдумы Виталия Милонова, после которого осенью 2016 года Рособрнадзор нашел нарушения в работе вуза и приостановил его лицензию. Правда, после обращения в Арбитражный суд Москвы это решение Рособрнадзора, в свою очередь, приостановили – на время судебных разбирательств. Но теперь эта мера потеряет свою силу: в течение 30 дней петербургский Европейский университет может подать апелляцию на постановление арбитражного суда, но если проиграет и ее, то Рособрнадзор может в любой момент прекратить деятельность вуза и лишить его занимаемого здания – дворца Кушелева-Безбородко на Гагаринской улице.

При этом на момент судебного разбирательства оставшиеся претензии Рособрнадзора – отсутствие аккредитации у нескольких преподавателей-социологов и недостаточный процент преподавателей-практиков по политологии – были практически сняты. Ситуация серьезная, считает юрист компании "ССП-Консалт" Сергей Привалов, оказывающий поддержку Европейскому университету:

– Мы не согласны с судом, который заседал в ускоренном порядке и не проанализировал все документы и доводы, которые мы представили. Мы удивлены развитием событий. Из всех претензий Рособрнадзора, которые значатся в его предписаниях, осталось всего 4 пункта, а из этих 4 пунктов вопрос о том, что у нас нет спортзала, отпал автоматически из-за изменений в законодательстве. А по вопросам об аттестации сотрудников и о преподавании социологии и политологии имеется письмо самого Рособрнадзора от января этого года, где Рособрнадзор сам признает, что вопрос о квалификации преподавателей-социологов снят, а вопрос об аттестации снимается вместе с предоставлением документов. Оставался только вопрос по преподаванию политологии – и мы документы по этому вопросу принесли в суд, но суд их не рассматривал: пакет документов составлял около 200 страниц, а заседание длилось 20 минут.

– Известно, что к качеству работы ни у кого претензий нет, какие же вопросы есть у проверяющих к преподаванию социологии?

– Речь идет о расчете нагрузки преподавателей – ведь методика не определена на законодательном уровне, в этом-то и был наш спор с Рособрнадзором. Никто не говорил, что у нас не хватает специалистов – социологов и политологов, или что мы преподаем неквалифицированно. Претензии сводились к тому, что из наших документов не могут сделать необходимые расчеты. Мы им отвечали – представьте нам методику расчета, и мы предоставим необходимые документы. Суд в это вникать не стал, а по вопросам аттестации преподавателей позиция Рособрнадзора оказалась очень странной: его представитель сказал, что их январское письмо не имеет никакого значения, что они по сути от него отказываются. Но даже при такой позиции в материалах дела достаточно документов, подтверждающих, что к вузу претензий быть не может. Главный для нас вопрос – остались ли у нас нарушения на текущий момент – так и не был рассмотрен судом.

– Какова теперь будет ваша стратегия? Многие средства массовой информации уже процитировали заявление одного из учредителей Европейского университета в Петербурге Алексея Кудрина, который в своем твиттере напомнил, что к качеству образования претензий нет, и что если вуз проиграет апелляцию, то сможет получить новую лицензию.

– Мы будем делать все, чтобы образовательный процесс продолжался: никто не оспаривает высокого качества преподавания в вузе, и получается, что формальности выше сути. Но теперь образовательный процесс в Европейском университете в подвешенном состоянии. И приостановка занятий, и отзыв лицензии подразумевают, что какое-то время университет сможет заниматься только наукой, а учить студентов не сможет. Да, теоретически есть возможность получить новую лицензию и продолжить преподавание, но ведь ее выдают те же самые органы, которые ее и отбирают. Как говорится, сами делайте выводы, – отмечает Сергей Привалов.

Позиция Рособрнадзора кажется странной и руководителю аппарата ректора Европейского университета Алле Самолетовой:

– Хотя Рособрнадзор и отказался фактически от своего письма, но, на наш взгляд, суд мог и сам убедиться в том, что никаких нарушений у нас нет. Во-первых, все же письмо Рособрнадзора – это официальный документ, подписанный должностным лицом. А, во-вторых, суд мог бы оценить те документы, которые мы представили на заседании и которые как раз отражали текущее состояние дел и отсутствие каких-либо нарушений. Я бы сказала, что суд подошел к делу формально, опираясь только на документы, поданные со стороны истца, например, о том, что есть уже судебная практика, сложившаяся не в нашу пользу, что нам неоднократно делались предписания. Суд не углублялся в детали, не рассматривал все представленные документы. Стратегия наша проста и понятна: раз суд не принимает нашу сторону, у нас есть месяц на подачу апелляционной жалобы, а если это не срабатывает, остается последний вариант – подача документов на новую лицензию. Хотя этот вариант для нас – наименее благоприятный. Прежде всего, мы бы хотели завершить год в нормальных условиях, дать возможность нашим студентам написать и защитить свои работы в нормальных условиях, получить дипломы – без стрессов от того, что им приходится переходить в другое учебное заведение.

Сложности с получением новой лицензии связаны и со зданием на Гагаринской, 3: по поводу него тоже идет суд, и пока непонятно, удастся ли вузу остаться на старом месте. Договор аренды был разорван в январе, и существует версия, что практически утвержденный план реновации внутренних дворов не устроил владельцев элитных квартир в соседнем доме, которым может помешать шум от начавшейся стройки. Такая версия кажется вполне правдоподобной профессору Европейского университета, антропологу Илье Утехину:

– Это только одна из версий, о которой я прочел в интернете, насколько она верна, можно только гадать. Дело в том, что судьба особняка, который мы занимаем, может быть, более счастливая, чем у каких-то других зданий. В советские времена там был Институт охраны труда, принадлежавший профсоюзам. Там осталось несколько исторических интерьеров, а остальные помещения достались нам в состоянии, не очень пригодном для работы. Я еще помню помещение, которое по щиколотку было завалено противогазными масками. Они там изучали гигиену труда и всякие такие штуки. В советское время там много чего перестроили – не в исторической части, а в других помещениях. И оказалось, что здание большое, а полезной площади мало. В результате решено было провести архитектурный конкурс и получить предложения от известных архитекторов о том, как можно, сохранив облик этого здания, все исторические интерьеры, сделать так, чтобы полезного пространства стало больше. Победил известный французский архитектор Вильмот, автор русского культурного центра в Париже. Он предложил поразительную вещь – снести советские надстройки, выпиравшие над крышей и портившие вид. Градостроительная комиссия согласилась с этим проектом единогласно. Предполагалось снести все лишнее и перекрыть дворы, устроить там публичные пространства, залы. Этот проект прошел все стадии согласования, кроме самой последней, когда правительство города окончательно дает зеленый свет.

Мы уже вложили большие деньги в этот проект, но вот теперь я прочитал в нескольких источниках, что у нас есть интересные соседи, владельцы элитной недвижимости в доме на углу Кутузовской набережной и Гагаринской улицы. Там очень дорогие квартиры, и высказывается предположение, что реализация нашего проекта может помешать их хозяевам. Но подтверждения этому нет, да и раньше были признаки того, что нашей деятельностью интересуются и пытаются ставить нам палки в колеса. Можно, конечно, приписывать нашим оппонентам согласованную кампанию, дескать, для того чтобы завладеть нашим зданием, они решили организовать письмо от имени общественности в лице Милонова, а там, глядишь, и здание под нами зашатается. Можно иметь в виду такой стратегический замысел, но ведь нет никаких свидетельств, все это происходит где-то там, за сценой. Да, события склоняют к такому параноидальному взгляду, но сам я небольшой сторонник теории заговоров, я думаю, что нас просто достают разные товарищи с разных сторон. Да, городским властям вдруг понадобилось наше здание, но их аргументы мне не очевидны, тем более неясно, с чем все это связано.

– Но ведь у Европейского университета есть высокопоставленные сторонники, Алексей Кудрин – один из ваших учредителей, и вроде бы президентом не так давно давалось поручение уладить ваши дела – а между тем дела эти все хуже и хуже, как так получается?

– Да, и все это заставляет меня задуматься, а как же устроены дела в нашем государстве. Вроде Кудрин нас защищает, вроде президент что-то хорошее говорит, есть поддержка наверху, но она не реализуется в конкретные решения, которые позволили бы нам продолжить существование. Это значит, что мешают местные власти или имеет место эксцесс исполнителей на другом уровне. У нас есть такой Институт проблем правоприменения, который, кстати, разрабатывает много интересных стратегических программ на новый президентский срок – в частности, это касается реформы силовых органов. За время наших раздумий они сделали несколько исследований, одно из которых касалось контрольно-ревизионной деятельности. Они там решили посмотреть на Рособрнадзор как на объект исследования, и стало понятно, что вся эта большая машина работает в одну сторону, и остановить ее даже при желании очень сложно. У них есть свои интересы, свои инструкции, не могут же они их нарушать.

Проверяющие могут быть милыми людьми, но если они уйдут не солоно хлебавши, не найдя нарушений, их за это не погладят по головке – значит, плохо работали. То есть обязательно надо что-то найти. Это часть обвинительного уклона, процветающего в самых разных областях. Похоже, именно так Рособрнадзор работал в отношении нас, и их теперь очень сложно развернуть. Известно, что у нас вообще оправдательных приговоров выносится не много, а когда кто-то судится с контрольными органами и всякими проверяющими инстанциями, там есть, конечно, некое ничтожное количество выигрышей, но мы, к сожалению, в него не попали. История с письмом Рособрнадзора, которое, оказывается, нельзя учитывать в суде, это Кафка, но Кафку они делают былью.

По словам Ильи Утехина, Европейский университет будет биться за свою лицензию до конца и по всем пунктам отстаивать свою позицию, которую он считает позицией здравого смысла.