Российские госкорпорации и другие крупные компании, несмотря на западные санкции, продолжают вести дела в странах Евросоюза, при этом активно используя лоббистов и всевозможные лазейки в законах стран ЕС. Об этом говорится в новом исследовании Transparency International. В результате в ЕС распространяются разлагающие государства и их общества коррупционные практики. При этом характер и объемы трат российских госкомпаний на лоббистскую деятельность за рубежом непрозрачны и не подлежат общественному контролю, и в результате потери несут как граждане России, так и граждане стран Евросоюза.

Авторы документа, подготовленного Центром "ТИ-Р" (российским отделением Transparency International), указывают на то, что в Евросоюзе в интересах российских компаний действуют и известные частные лица, и специально нанятые профессиональные фирмы. Однако в особых реестрах ЕС, где компаниями по закону указываются их конкретные лоббисты (и которыми при подготовке исследования пользовался Центр "ТИ-Р"), можно найти данные, имена и названия лишь небольшой части тех, кто самыми разными методами работает в интересах российского бизнеса в Европе.

"Газпром" и Сбербанк используют своих лоббистов в европейских государствах, наверное, чаще всего, говорит один из авторов исследования, заместитель гендиректора Центра "ТИ-Р" Илья Шуманов. Он добавляет, что на эти цели они и другие российские компании, такие как РЖД или "Росатом", могут тратить ежегодно многие миллионы евро. Информация, указанная в европейских открытых реестрах лоббистов, по его словам, дает представление лишь о малой части этих трат. При этом в докладе Центра "ТИ-Р" говорится не только о государственных российских компаниях, рассказывает Илья Шуманов в интервью Радио Свобода:

– Вы пишете в своем докладе, что "в европейских странах с подачи российских компаний распространяются коррупционные практики, разлагающие национальные и международные институты".

– Да, я подтверждаю этот тезис. Я, помимо нашего доклада, могу привести в пример наш регулярный Bribe Payers Index, BPI, то есть "Индекс взяткодателей", это рейтинг ведущих стран, оцениваемых по распространенности применения ими коррупционных практик в международном бизнесе. И как раз Россия оказывается в этом рейтинге на последнем месте. То есть российский бизнес воспринимается как один из самых коррумпированных, среди 20 крупнейших стран-экспортеров. Это сложившееся мнение является не стереотипным, оно подтверждается исследованиями.

Несмотря на введенные с обеих сторон санкции, сегодня интенсивность продвижения интересов российских компаний в Европе сопоставима с предыдущими годами, например, с 2015-м, потому что Евросоюз остается крупнейшим экономическим партнером России. И российские компании по-прежнему реализуют крупные инфраструктурные проекты на территории ЕС, у них там существуют рынки сбыта собственных товаров и услуг. Поэтому российский бизнес и представители властей на территории Евросоюза, как на национальном, так и на наднациональном уровнях, вынуждены вступать во взаимодействие. Российские бизнесмены организуют разные мероприятия, встречи с публичными должностными лицами Евросоюза, организуют информационные пиар-кампании, участвуют в разработке государственных программ и разработке нормативно-правовых актов.

Но это все совершенно законно. Когда мы говорим о лоббизме, нужно помнить, что это совершенно законный процесс, который как раз и определяет некую грань между общественными интересами и интересами финансово-промышленных групп, которые пытаются повлиять на решения органов власти.

– Но, читая ваш доклад, я сделал вывод, что российские компании пользуются любыми недочетами, пробелами и недоработками в национальном или международном законодательстве стран Евросоюза.

– В Евросоюзе нет идеальной системы регулирования лоббизма. В ряде стран регулирование лоббизма просто отсутствует, в ряде стран отсутствуют публичные инвесторы, которые позволяют внешнему пользователю оценить, кто и за чей счет принимают решения, сколько денег на это тратится. Существуют некие нормативные и регулятивные пробелы, которые позволяют не только российским, но любым компаниям использовать их для того, чтобы оказывать влияние на принятие нужных им решений на территории Евросоюза. Это не вред от конкретно российского бизнеса, это проблема в принципе существует в Евросоюзе. Российские компании, естественно, тоже пользуются этими инструментами и этими пробелами.

​– В той сфере, о которой мы с вами говорим, высокая политика неотделима от просто большого бизнеса?

– Иногда это один процесс, плавно перетекающий в другой. Например, Герхард Шрёдер, в недавнем прошлом федеральный канцлер Германии, сейчас является одним из топ-менеджеров крупного газового проекта с участием России. Он председатель комитета акционеров Nord Stream AG. Такое "перетекание" публичных политиков в бизнес и обратно является нормальным процессом. Другое дело, что для него должны быть созданы определенные ограничения! Эти ограничения как раз и называются практикой revolving doors, то есть "вращающихся дверей", которые позволяют сформировать период "остывания" для публичных должностных лиц после оставления ими государственной службы, с тем чтобы они не переносили с собой в деловой мир то влияние и статус, который у них был на занимаемой должности в органах власти.

Мы в данном докладе на этом не фокусируемся, но такая практика существует. В этой связи не могу не упомянуть о проблеме, связанной с влиянием на публичную политику со стороны российских госкомпаний и корпораций, которые являются неотъемлемой частью системы государственного устройства Российской Федерации. Их участие в лоббировании собственных интересов на территории Евросоюза может формировать именно фокус продвижения интересов уже российского государства.

– Давайте как раз поговорим о конкретных примерах. Какие детали того, что вы нашли, показались вам наиболее поразительными и показательными одновременно?

– Мы, например, привели несколько примеров, касающихся лоббирования интересов "Газпрома" и его проектов в Евросоюзе, например, проекта "Северный поток". Также мы рассказываем о лоббировании интересов дочерних организаций госкорпорации "Росатом" и дочерних организаций, например, Сбербанка. В набор задач, которые мы перед собой ставили, не включался, на самом деле, полный анализ деятельности всех российских компаний, которые отражены в публичных лоббистских реестрах. Мы лишь хотели показать конкретные примеры для каждого из публичных реестров в каждом государстве ЕС.

Наш доклад посвящен непосредственно публичным реестрам лоббистов на территории Евросоюза, как на национальном, так и наднациональном уровне. Это своеобразный справочник для тех людей, которые захотели бы больше узнать о лоббизме в Евросоюзе. Он сделан на русском языке и переведен на английский. И в этом справочнике мы приводим разные примеры, отражающие как легальные практики лоббизма, так и случаи, которые стали предметом расследования и привлекли общественное внимание, которые касаются "теневого" лоббизма. Как правило, хотя законы везде разные, нарушение лоббистских правил и норм редко заканчивается уголовной ответственностью. Система регулирования этой сферы больше построена на наборе административных либо неких дисциплинарных наказаний, и то не всегда. Это воспринимается как этические нарушения и ведет к ограничению дальнейшей деятельности людей, допустивших эти нарушения в сфере лоббирования интересов тех или иных финансово-промышленных групп или органов власти.

– Уже последовала реакция на ваш доклад от российских компаний, госкорпораций, которые в нем упомянуты?

– Да. Кто-то ответил так: да, были у нас такие контракты в ЕС, но добавив, что они были, например, направлены не на прямое лоббирование интересов компании в Евросоюзе, а на рекламу и PR. Что, собственно, никакой разницы не имеет, поскольку эти данные о пиар-компаниях, пиар-агентах все равно включены в реестр лоббистов Евросоюза. РЖД, например, полностью открестилась от всего, от того, что у нее были какие-то связи с компанией-посредником, лоббистом, несмотря на то что данные об этом есть в публичных реестрах. Сбербанк коротко сообщил, что все действия, которые они осуществляют, все данные, которые указаны в реестрах, и наше упоминание этой компании, это цитата, "действия в рамках закона, установленного на той территории, где указана информация о лоббистских практиках". Собственно, мы абсолютно не сомневаемся в том, что Сбербанк корректно поступает. Поэтому они не стали ни опровергать, ни отрицать свое участие. Очень странно, конечно, получилось с РЖД, потому что информация эта публичная. И ее легко перепроверить любому желающему.

​– Ваш труд завершается таким выводом: "Характер и объемы трат российских государственных компаний на лоббистскую деятельность за рубежом непрозрачны и не подлежат общественному контролю. В результате потери несут как российские граждане, так и граждане стран Евросоюза". Какие потери конкретно?

– Траты российских госкомпаний и корпораций представляют интерес с двух сторон – как для граждан стран Евросоюза, с точки зрения влияния лоббистов на принятие политических и экономических решений внутри ЕС, на всех уровнях, так и для граждан России – с точки зрения расходования бюджетных денежных средств. Акционерами госкомпаний в России являются органы государственной власти. Конечно же, для граждан-налогоплательщиков понимание ими расходования средств госкомпаний представляет интерес! И непубличность, непонимание объемов расходования этих средств, на что они тратятся, и вызывают интерес к нашему докладу.