С 5 по 9 августа в Карелии в 20-й раз, а в Архангельской области – в 29-й раз прошли Дни памяти жертв советского террора. Впервые за эти годы организаторы столкнулись с явным нежеланием местных властей видеть у себя подобные мероприятия – на Соловках траурный митинг даже попытались представить как несогласованный.

Каждый год 5 августа в урочище Сандармох под Медвежьегорском проходит акция памяти более 9,5 тысяч расстрелянных там в 1937–38 годах. Туда приезжают родные и близкие убитых, делегации из разных стран и регионов России, европейские дипломаты. Это место массового расстрела и захоронения заключенных было обнаружено в 1997 году, поисковой экспедицией Карельского и Петербургского "Мемориала" руководил историк Юрий Дмитриев, нашедший потом еще несколько подобных захоронений, издававший книги памяти жертв сталинских репрессий. Сегодня он сидит в СИЗО и ждет суда по обвинению в изготовлении порнографии, которое, с точки зрения и его коллег, и правозащитников, является абсурдным и сфабрикованным по политическим мотивам.

Траурная акция в урочище Сандармох открывала Дни памяти жертв советского террора, далее их участники и организаторы поехали на Соловки, чтобы провести там траурное мероприятие 7 августа. Однако на Соловках возникли неожиданные трудности – после того как официальные приглашения на Дни памяти были, как обычно, разосланы местной администрации и директору Соловецкого музея-заповедника Владимиру Шутову, он же настоятель монастыря архимандрит Порфирий, правозащитниками заинтересовалась полиция. О том, как это было, рассказывает член "Мемориала" Александра Крыленкова.

– Петербургский "Мемориал" каждый год проводит Дни памяти на Соловках, привозит туда людей, желающих почтить память жертв сталинских репрессий. В программе Дней памяти есть траурный митинг, который проходит на аллее памяти у Соловецкого камня, где произносят речи и возлагают цветы. Каждый год мы посылаем приглашение всем участникам, в том числе директору Соловецкого музея, он же настоятель монастыря. Раньше музей принимал участие в Днях памяти, последние два года не принимает. В этом году мы тоже провели митинг, а на следующий день участковый уполномоченный капитан Карпов начал искать организатора митинга Ирину Флиге – хотел проверить, не было ли это несогласованным массовым мероприятием, не нарушили мы статью 20.2 о порядке проведения массовых мероприятий. Выяснилось, что проверить это его попросила администрация поселка. Он пришел в гостиницу, чтобы провести опрос в рамках проверки. И он его проводил до 12 ночи – сначала в гостинице, потом у себя в кабинете. После этого он сказал, что покажет результаты опроса сотрудникам прокуратуры Архангельской области и определит, есть ли нарушение. На следующий день он позвонил и сказал, что нарушения не нашел и что он откажет заявителю – то есть администрации поселка – в возбуждении административного дела. На этом все закончилось, и мы уехали. Я думаю, наше дело – проводить Дни памяти, делать так, чтобы люди помнили погибших, а как на это реагируют власти – это отражение той действительности, в которой мы находимся. Поэтому мы и говорим о важности исторической памяти – именно ее отсутствие приводит ко всяческим запретам.

​– У вас появились сложности с полицией, и в то же время Юрий Дмитриев, обнаруживший захоронения в Сандармохе, впервые не участвует в Днях памяти – вы видите в этом какую-то связь?

– Да, сложности проведении акции в Сандармохе тоже были – я думаю, тамошняя ситуация во многом связана с арестом Дмитриева, с карельскими властями, и на митинге о нем много говорили. А то, что было на Соловках, думаю, связано с общей обстановкой в стране.

– И в то же время в Москве устанавливают памятник жертвам репрессий.

– Знаете, есть память живая и есть память формальная. Думаю, власти не против формальной памяти. Установить в положенных местах положенный крест невинным жертвам – это государство готово делать. А есть память живая – память людей, их слова, те параллели, которые они проводят, есть память не только о жертвах, но и о борцах с режимом, и эта самая суть памяти, которую власти не готовы допускать. Они готовы поставить памятник на заранее оговоренном месте, но рядом готовы поставить и памятник Сталину – пожалуйста, мы сохраняем историческую память во всем ее разнообразии. Тут нет ни оценки, ни понимания истории и ее трагических моментов, а только разрешенные сегодняшней властью способы отправления памяти, я бы так сказала.

Больше всего общалась с соловецким капитаном Карповым директор петербургского Научно-информационного центра "Мемориал" Ирина Флиге:

– Дни памяти в урочище Сандармох мы проводим с 1997 года, а на Соловках – с 1989-го. То есть с 1997 года мы проводим их в обоих местах – это связанные мероприятия, посвященные памяти жертв советского террора, ГУЛАГа. И в этом году мы, как обычно, послали всем приглашения принять в них участие, в том числе директору Соловецкого музея-заповедника, администрации Медвежьегорского района, правительству республики Карелия. 7 августа мы в 29-й раз провели традиционный траурный митинг в аллее памяти, посетили памятные места – Секирную гору, Савватиевский скит. А на следующий день меня начал искать участковый полицейский, который хотел получить от меня объяснения – был ли проведен несанкционированный митинг. На Соловках связь плохая, искал он меня долго, а когда нашел, выяснилось, что директор музея Шутов, он же архимандрит Нектарий, передал то письмо, которое мы ему отправили, поселковой администрации. Во всяком случае, в проверочном деле лежало наше приглашение и программа Дней памяти. 8-го числа мы составили документ под названием "Объяснение" – и он взял паузу, чтобы посоветоваться с прокурорскими и со своими старшими товарищами. А 9 августа капитан Карпов вынес совершенно анекдотическое решение – что да, траурный митинг был, в аллее памяти на него собралось около 80 человек, и я была его организатором. Но парадоксальным образом он пришел к выводу, что то мероприятие, которое мы провели, митингом не является, поэтому он не будет составлять протокол об административном нарушении. Но при этом он предупредил, что на следующий год я обязательно должна подать в администрацию поселка Соловецкий не позднее чем за 10 дней уведомление о проведении митинга. Тут я его спрашиваю – так если вы пришли к выводу, что это был не митинг и нарушения нет, о чем же мне надо будет подавать заявление? Он ответил, что если я его на будущий год не подам, он придет и прекратит наше мероприятие как несанкционированное. Мы каждый год его проводим, просто приглашая людей, и я не вижу, почему мы должны что-то менять. Более того, долгие годы Соловецкий музей был нашим партнером и участвовал в Днях памяти, его сотрудники выступали на траурном митинге, помогали нам, даже какие-то экскурсии проводили бесплатно. Да вообще, именно Соловецкий музей вместе с "Мемориалом" установил эту традицию в 1989 году! Но теперь настало время, когда Дни памяти проходят у нас без участия Соловецкого музея и соловецкой администрации.

– А с чем вы связываете такое охлаждение?

– С паранойей я это связываю, больше ни с чем.

Для составителя "Ленинградского Мартиролога" Анатолия Разумова случившееся на Соловках в этом году не стало неожиданностью:

– В Сандармохе очень важно было провести акцию памяти – ведь это 20-летие обнаружения захоронения и основания мемориального комплекса и 80-летие Большого террора. Но обстановка была сложная – и она сложная целый год. Год назад правительство Карелии неожиданно отказалось от участия в Днях памяти в Сандармохе 5 августа. Этому предшествовала кампания в прессе с идеей подмочить само понятие мемориального комплекса: дескать, еще неизвестно, кто здесь кого расстреливал. Это совершенно по-советски – так в свое время говорили о Куропатах, о Катыни – дескать, неизвестно кто, неизвестно что: вот тут финны стояли во время войны, наверное, они тут наших пленных расстреливали. Вот в таком же роде началась и эта кампания в прессе, ни на чем не основанная. А следом правительство Карелии отказалось от участия в Днях памяти, и это был серьезный сигнал. А в декабре арестовали Юрия Дмитриева – того, кто нашел захоронения в Сандармохе, одного из основных организаторов Дней памяти. В феврале в Карелии прошла выездная сессия Совета по правам человека при президенте, я там был экспертом, и мы надеялись на встречу с Дмитриевым, но изолятор закрыли на карантин и нас туда не пустили. Мы тогда выработали рекомендацию – обязательно провести 5 августа традиционный День памяти, переиздать памятку о Сандармохе, благоустроить его, и книгу Дмитриева тоже хорошо бы переиздать. Но и в этот раз правительство Карелии отказалось участвовать, они так и ответили на письмо главы Совета по правам человека Федотова – что если члены Совета хотят, они могут туда ехать, а у нас есть официальный День памяти жертв политических репрессий 30 октября. На этом фоне мы и организовывали церемонию в этом году, утвердили программу – и тут вокруг нее начались всякие странные движения. Начались рассуждения, что памятная акция в Сандармохе – это не митинг, а вроде как траурная церемония, можно ли там речи говорить и какие, может, лучше только на круглом столе поговорить. В конце концов церемония состоялась, все, кто хотел, выступили, я на ней сказал, что самое главное сейчас – защитить Юрия Дмитриева, и эту мысль многие подхватили. Для круглого стола места не нашлось, кроме холла гостиницы – но мы все равно его провели. То есть мы делаем и будем делать свое дело, не обращая внимания на то, кто и что может об этом подумать.

Кто-то боится наших мероприятий – я знаю это по разговорам с карельскими чиновниками, они любят повторять в один голос: нам тут не нужна политика, нам нужны тишина и спокойствие. Они боятся Сандармоха. И по такому замечательному человеку, как Юрий Дмитриев, ударили на этом фоне. Если сказать проще – Дмитриев сидит за Сандармох, а все нелепые обвинения – это просто ерунда. Ко мне 5 августа подошел бывший сотрудник КГБ, с тех времен, когда Сандармох открывали, он тогда помогал это делать. Он спросил, что с Дмитриевым, и когда я ему рассказал, покачал головой и сказал, что это чушь, что он его хорошо знает. Ну, а то, что случилось на Соловках, для меня было вполне ожидаемо. Ведь в июле там прошли научные чтения, и все было хорошо, но вот Дни памяти, приуроченные к началу июля, были проведены именно как церемония, там было только возложение цветов. Когда ведущий об этом объявил, это натужно прозвучало, и все торжественно стояли молча. Поэтому то, что произошло на Соловках с этим полицейским и расследованием вокруг разрешенной или неразрешенной акции, – я повторяю, никакой неожиданностью это не стало. Но мне кажется очень странным решение властей Карелии устраниться от мероприятий памяти в то время, как в Москве монтируют общероссийский памятник жертвам политических репрессий. Такова, увы, наша действительность. Но мы будем продолжать делать свое дело.

Не удивляет история с Днями памяти на Соловках и в карельском урочище Сандармох и депутата Законодательного собрания Петербурга Бориса Вишневского:

– Полицейские репрессии становятся нормой жизни. Конечно, в государстве, где возрождаются сталинские традиции, будут без восторга рассматривать сбор людей в местах исполнения репрессий, будут определять его как несанкционированный митинг, как подозрительное оппозиционное мероприятие. И, естественно, будут преследовать людей, которые занимаются поисками палачей и восстановлением чести и достоинства жертв репрессий. Поэтому ничего удивительного тут нет, но я все-таки надеюсь, что Юрий Дмитриев будет оправдан, что с него будут сняты эти безумные подозрения. Единственная причина его преследования – политическая, потому что он один из тех, кто разыскивает людей, ответственных за репрессии. И еще я надеюсь, что скоро настанут времена, когда не потребуется, устраивая мероприятия в память о жертвах репрессий, спрашивать на это разрешения у начальства. Я вообще-то такого не припомню. Но сейчас идет реванш – восстановление отношения государства к человеку как к винтику, когда государство – это все, а человек – ничто, когда репрессии – это способ управления, а полицейский донос – царица доказательств, где органы не ошибаются, а те, кто пытается им сопротивляться, это враги народа и преступники. Все это потихоньку возвращается, а что памятник жертвам репрессий в Москве ставят – так все-таки никто не отменял пока решения, приятого на высшем уровне, об увековечении памяти жертв репрессий и об осуждении репрессий хотя бы формально.

В памятных мероприятиях в урочище Сандармох в этом году приняли участие несколько международных делегаций, сотрудники консульств Германии, Литвы, Эстонии, Польши, Нидерландов, Финляндии, Украины, Норвегии и Соединенных Штатов Америки.