Художественного руководителя московского театра "Гоголь-центр", режиссера Кирилла Серебренникова задержали в Санкт-Петербурге, где он снимал фильм про Виктора Цоя, и доставили в Москву. Его подозревают в мошенничестве на сумму в 68 миллионов рублей. Об этом сообщается на сайте Следственного комитета России. Ему предъявлены официальные обвинения по статье о "мошенничестве в особо крупном размере". В среду суд должен избрать меру пресечения, а до этого времени Серебренников будет находиться в изоляторе временного содержания на Петровке, 38 в Москве.

В конце мая по делу о хищениях бюджетных средств в основанной Серебренниковым "Седьмой студии" прошли обыски в "Гоголь-центре" и в квартире режиссера. Его самого допросили в качестве свидетеля. Следствие, в частности, утверждает, что средства, выделенные на постановку "Сна в летнюю ночь" в 2012 году, были похищены, а спектакль так и не вышел. При этом постановка уже несколько лет с успехом идет в "Гоголь-центре". Нина Масляева, бухгалтер "Седьмой студии", была арестована и дала в суде показания против самого Серебренникова.

По словам адвоката Серебренникова Дмитрия Харитонова, "Кирилл находился вчера в Петербурге, где снимает кино, там его задержали и доставили, насколько мне известно, в сопровождении силовиков в Москву".

Кроме Масляевой, по этому громкому уголовному делу проходит бывший директор "Гоголь-центра" Алексей Малобродский (он арестован, срок ареста продлен до 19 октября) и бывший гендиректор "Седьмой студии" Юрий Итин (находится под домашним арестом). До сегодняшнего дня Серебренников проходил по делу в качестве свидетеля, сообщалось, что он активно сотрудничает со следствием.

Как следует из показаний Нины Масляевой, режиссер и художественный руководитель театра "Гоголь-центр" Кирилл Серебренников создал компанию "Седьмая студия" для "реализации преступного умысла" на хищение государственной субсидии на поддержку современного искусства. Эти документы были оглашены на судебном заседании в Мосгорсуде, где их зачитала судья Светлана Александрова. "Итин, Серебренников и Малобродский создали АНО "Седьмая студия" для реализации преступного умысла", – говорится в протоколе допроса Масляевой. Согласно ее показаниям, будучи бухгалтером, Масляева помогала им обналичивать субсидию от государства. Наличными Итин, Серебренников и Малобродский распоряжались по своему усмотрению, утверждает арестованный экс-главбух. Из документов, оглашенных в Мосгорсуде, следовало, что дочери Нины Масляевой подозревали, что за их матерью ведется слежка, и считают виновными Кирилла Серебренникова, Алексея Малобродского и бывшего генерального директора "Седьмой студии" Юрия Итина.

Сразу после обнародования этих данных СКР засомневался в подлинности загранпаспорта Кирилла Серебренникова. Документ у него изъяли еще во время обыска, однако эти данные стали известны широкой публике после оглашения показаний Масляевой. Паспорт якобы был нужен следствию "для проведения технико-криминалистической экспертизы", чтобы "установить подлинность документа". Режиссер, активно сотрудничающий со многими зарубежными театрами, неоднократно выезжал по этому паспорту за границу, и прежде никаких сомнений в его подлинности не было.

По мнению Ольги Романовой, руководителя правозащитной организации "Русь сидящая", финал этой истории "был понятен в день, когда у Кирилла Серебренникова изъяли загранпаспорт".

"Я думала, что до выборов ситуация будет подвешенной – мастерам культуры дадут выразить свое искреннее, пламенное и бесплатное мнение по этому вопросу, а уж потом оценят степень пламенности и искренности, – пишет Романова. – Наши адвокаты говорили – нет, до нового года все решится, причем негативно. И только опытный экс-следователь и экс-прокурор, ныне орел "Руси сидящей", хмыкал и уверенно припечатывал: все закончится еще летом. Причем дела не видел никто из нас. Дело же не в деле".

– Независимые театры, особенно если они связаны с государственными средствами, всегда уязвимы, их всегда можно прищучить. У меня есть много знакомых театральных людей, и они все говорят, что с каждым из них может произойти такая история, – говорит литературный критик и публицист Лев Рубинштейн.

– Хочется справедливости. Я лично знаю Алексея Малобродского достаточно давно, и у меня ощущение, что бомбы ложатся все ближе и ближе, фактически рядом, и оттого страшно становится. И конечно, все, кто занимается активно театром, проецирует это на себя, – замечает режиссер и драматург Юрий Муравицкий. – Но здесь еще второй момент очень важный – происходит дискредитация театра как института. Происходит дискредитация режиссерской и директорской профессии. И эти репутационные потери мы все скоро ощутим, потому что очень большое количество людей будет относиться к театральным режиссерам так: а, это эти ворюги, которые деньги пилят, театральные директора все мошенники, знаем мы ваш театр, что там происходит… И это страшно, то, что государство осознанно это делает и переводит как бы внимание: коррупционные скандалы – мы сейчас покажем вам, кто коррупционеры… Самые известные в стране люди – это всегда политики и артисты в широком смысле этого слова. И сейчас политики намеренно переводят акцент: вот кто настоящие коррупционеры.

Любой театральный директор, любой участник театрального процесса, который имеет право финансовой подписи, находится в ситуации очень рискованной, особенно если дело касается бюджетных средств, считает социолог и продюсер Анатолий Голубовский.

– Нынешнее законодательство, которое сформировалось в течение последних 10 лет, очень жестко регулируется и отслеживает целевое использование средств. Об этом уже многие писали, люди, связанные с театральным администрированием, директора, о том, как трудно такой сложный процесс, а он действительно чрезвычайно сложный технологический процесс именно, как процесс создания спектакля или управления театральным коллективом, как трудно все эти требования законодательства там учесть. Потому что все время вылезают какие-то хвосты, начиная от таких простых вещей, как, например, заказали какие-то костюмы кому-то, какой-то компании… Собственно, то, что произошло со "Сном в летнюю ночь", например, там же тоже был затык какой-то с костюмами, не важно, что-то заказали какой-то производящей конторе, и они что-то сделали, получили деньги за эту работу, а режиссера она не устраивает, или спектакль вообще не выходит. И потом как оприходовать средства, которые потрачены на это, очень большая проблема.

Но люди опытные себя страхуют, Алексей Малобродский – человек опытный, и он был уверен в том, что ему ничего не грозит. Тем более у Алексея Малобродского не было права финансовой подписи, как и у Кирилла Серебренникова, – говорит Голубовский. – Был еще один театральный директор, с которого вообще началась эта мракобесная история, связанная с российским театром, это Борис Михайлович Мездрич, великий театральный директор еще с советских времен. Когда нужно было его уволить, перед его увольнением было несколько серьезнейших проверок, и его очень хотели на чем-нибудь поймать, чтобы к его идеологической несостоятельности еще привязать какой-то криминал, и ничего не получилось у ревизоров Министерства культуры, чрезвычайно изощренных ребят. Поэтому пришлось его просто уволить, без всяких последствий. Правда, с "волчьим билетом", зато без уголовной статьи. Все люди, которых хотят прижать на сегодняшний день, привлечь каким-то образом к ответственности, скомпрометировав тем самым целое большое и важное направление в современном искусстве, направление конвертируемое, востребованное на Западе, из них никто не имеет права финансовой подписи. В данном случае речь идет, конечно, о Кирилле Серебренникове, против которого в открытом процессе прозвучали какие-то обвинения. И еще один важный момент. Дело в том, что все театральные директора, которые подписывают что-то, вообще директора государственных учреждений подписывают контракт, в котором есть один пункт, против которого все профессиональные гильдии давно сражаются. Это пункт, связанный с тем, что учредитель учреждения, институции может без объяснения причин, в любую секунду уволить директора. Вот ровно таким образом был уволен Борис Михайлович Мездрич. И это один из таких абсолютно не защищающих права театральных администраторов, театральных директоров, крупных театральных менеджеров пункт, связанный с их взаимоотношениями с государством.