Законопроект о профилактике домашнего насилия был размещен на сайте Совета Федерации 29 ноября, до 15 декабря пользователи могли проголосовать за или против закона в предложенной редакции. Результаты голосования до сих пор не объявлены, но законопроект, собравший на сайте Совета больше 10 тысяч комментариев, не нравится ни экспертам НКО, ни представителям РПЦ – хотя и по разным причинам.

Оригинальный законопроект был разработан активистками во главе с юристом Аленой Поповой. Он лег в основу версии, представленной Советом Федерации, но в измененном виде. Из первоначально описанных 42 глав в нем остались только 28, изменилось определение семейно-бытового насилия, а также меры, которые могут быть применены к агрессорам. Такими изменениями остались недовольны даже авторы оригинального законопроекта.

В документе, выложенном на сайте Совета Федерации, семейно-бытовое насилие определяется как "умышленное действие, причиняющее или содержащее угрозу причинения физического или психического страдания, или имущественного вреда, но не содержащее признаки административного правонарушения или уголовного преступления". С такой формулировкой не согласна одна из авторов оригинального законопроекта Алена Попова. По ее словам, насилие всегда противозаконно, поэтому не может не содержать признаков уголовного преступления или административного правонарушения.

Вторая ее претензия к законопроекту Совета Федерации состоит в том, что из него исключили термин "преследование". "Его Российской Федерации рекомендовал включить в текст закона Европейский суд, когда выносил решение по делу Валерии Володиной из Ульяновска", – говорит Попова.

Валерия Володина больше трех лет добивалась возбуждения уголовного дела в отношении бывшего молодого человека, гражданина Азербайджана. Он регулярно избивал ее с весны 2015 года, уже через несколько месяцев после того, как они начали встречаться. В январе 2016 года Володина обратилась в полицию, там возбуждать уголовное дело отказались.

Чтобы скрыться от бывшего молодого человека, она уехала в Москву. Он выследил ее и увез обратно в Ульяновск. В тот момент Володина уже была беременна. После очередного избиения она попала в больницу, где ей пришлось сделать аборт из-за травмы, полученной после удара в живот. Володина не раз обращалась в полицию, заявляя в том числе о похищении, однако уголовное дело не возбуждали.

В 2016 году Володиной все же удалось снова уехать в столицу. По ее словам, в тот момент бывший молодой человек "буквально жил в подъезде ее дома”, представлялся клиентом в кафе, где она работала, и писал жалобы начальству. Потом создал фейковый аккаунт "ВКонтакте", добавил в друзья родственников Володиной и одноклассников ее сына от первого брака и начал выкладывать интимные фотографии девушки.

ЕСПЧ счел, что российские власти нарушили статьи 3 и 14 Конвенции о защите прав человека – "Запрет бесчеловечного или унижающего достоинство обращения" и "Запрет дискриминации", и присудил Володиной компенсацию более 25 тысяч евро. Это решение стало первым, которое вынес ЕСПЧ по проблеме домашнего насилия в России.

По словам Алены Поповой, пока в законе не появится пункт "преследование", такие истории будут происходить и дальше. В список "близких лиц", на которых распространяется действие закона, Совет Федерации не включил людей, которые живут вместе без заключения официального брака.

Смотри также

"Домашнее насилие – это не подошел и избил". Рассказ отца Яны Савчук

"В России до 12 процентов семей живут в незарегистрированном браке. Еще 30 процентов до заключения официального брака живут в незарегистрированном. Таким образом, закон исключает защитные меры в отношении 42 процентов граждан", – считает Попова.

В законопроекте Совета Федерации нет упоминания о том, что защитное предписание (охранный ордер) может быть выдано как жертве насилия, так и и ее родственникам или друзьям. При этом, по словам Поповой, агрессоры нередко переключают свое внимание на близких пострадавшей или пострадавшего.

Охранный ордер предполагает ограничение контактов агрессора с жертвой, в том числе через интернет. Ограничение действует до года. Если насильник нарушает предписание, согласно законопроекту, ему может грозить штраф от тысячи до трех тысяч рублей. "Конечно, такая сумма не остановит насильника. Поэтому в нашей оригинальной версии законопроекта мы предлагали за первое нарушение наказывать крупным штрафом, а за второе – реальным сроком", – говорит Попова.

Еще одна претензия к законопроекту связана с нечеткой формулировкой "психологического насилия", которое определено как "жестокое отношение". В оригинальной версии документа оно было описано как умышленное унижение чести и достоинства путем оскорбления или клеветы, а также через угрозы совершения семейно-бытового насилия.

По словам авторов оригинального проекта, именно благодаря размытому определению "психологического насилия" противникам закона удается манипулировать чувствами родителей. В итоге те думают, что из-за принятия закона у них могут отобрать детей. "Я их прекрасно понимаю. Они запуганы, они во все верят. На них льются хорошо организованные и проплаченные потоки лжи. Выстроены они почти по методичке Геббельса. Согласно его правилам, в большую ложь люди верят охотнее, чем в логические аргументы. Наша власть это умело использует", – уверена Попова.

Большинство комментариев к тексту законопроекта на сайте Совета Федерации – негативные. Во "ВКонтакте" можно найти десятки групп, где пользователи, обсуждая законопроект, уверяют друг друга, что он может разрушить семью, и призывают голосовать против него. Андрей из Сургута – активный член одного из таких сообществ.

"Закон против домашнего насилия – это обман. А я против обмана. Я против того, чтобы под видом защиты женщин российский народ лишали доставшейся нам от СССР презумпции невиновности, – говорит Андрей. – В России проживают семьи разных национальностей. В каждой из них устоялись свои представления относительно воспитания детей и отношений друг к другу. Государство не должно лезть в дела семьи. Я чувствую, что меня хотят обмануть, навязать мне западные ценности. Об этом говорю не только я, но и все грамотные юристы”.

Любовь из Москвы подвергалась насилию со стороны мужа на протяжении 12 лет. Отношения, по ее словам, у них были "прекрасными", разве что "выпивал только часто". Потом она развелась и вышла второй раз замуж. "Живем вместе уже десять лет. Я знаю, что такое домашнее насилие и что такое жить в постоянном страхе, но еще я знаю, что закон этой проблемы не решит. Он только добавит еще одну – люди совсем перестанут заключать браки", – говорит она.

Ольга из Омска разделяет эту позицию. "Мне не нравятся люди, которые закон продвигают. Это какие-то западные феминистки, которые не знают российской истории. Мне бы хотелось, чтобы с подобными инициативами выступали наши люди, для которых близка идея традиционной семьи", – говорит Ольга.

По ее словам, закон поддерживают в основном молодые люди без жизненного опыта. Против же голосуют зрелые семьянины. "У меня есть родственники за границей, так что я не дура, знаю, что за этим законом стоят западные чиновники. Российскую традиционную семью они хотят разрушить, а до насилия им дела нет", – добавляет она.

"Этот закон истеричная тема феминистических направлений в обществе и элементарной безотцовщины. Российские женщины совсем не похожи на европейских. Закон разрушит их", – считает Нафиса из Ижевска. По ее мнению, осознание приходит к женщинам только после свадьбы, когда они начинают задумываться о детях.

Против законопроекта сразу после его публикации выступила и Русская православная церковь. Патриаршая комиссия по делам семьи, защиты материнства и детства выступила с заявлением: документ содержит целый ряд правовых дефектов, что делает его принятие недопустимым. "Все, что сказано или сделано в семье, между близкими людьми, в любой момент может быть использовано ими друг против друга. Такая ситуация разрушительна для семейного образа жизни и традиционных семейных и духовно-нравственных ценностей", – говорится в заявлении РПЦ.

Иерей из Сыктывкара Максим Стыров не готов поддержать законопроект, потому что он позволяет считать домашним насилием практически любые воспитательные действия родителей. "Родители имеют право и даже обязаны воспитывать своих детей посредством вынесения выговоров, применения наказания, лишения тех или иных благ. Этот законопроект лишает родителей возможности своими законными правами воспользоваться. Известно, что дети, воспитанные в разумной строгости, становятся более дисциплинированными, целеустремленными, терпеливыми, трудолюбивыми и послушными", – говорит Стыров.

Патриарх Московский и всея Руси Кирилл это представление разделяет. Во время проповеди в Успенском соборе Кремля он и вовсе назвал опасными тенденции по вмешательству в семью извне: "Борясь с употреблением силы в разрешении семейных конфликтов, мы не должны допускать вторжения в семейное пространство чужих людей".

Не нашел законопроект поддержки и среди мусульманского духовенства России. Представитель Координационного центра мусульман Северного Кавказа в Москве муфтий Ильдар Аляутдинов отметил, что мусульманское сообщество выступает против насилия в семье, однако разработанный законопроект направлен не на борьбу с ним, а на то, чтобы разрушить вековые традиции многих семей.

Против принятия закона высказалось и движение "Сорок сороков". Оно провело митинг "в защиту традиционных духовно-нравственных ценностей и традиционных семей".

Один из участников акции, москвич Евгений, выступает против побоев в семье, но не верит, что закон эту проблему сможет решить.

"Документ ставит в один ряд побои и так называемое психологическое насилие, вводя это понятие в правовое поле России. Кто и как будет определять, что является психологическим насилием, а что им не является, я понять не могу, – говорит он. – Если бы власти действительно хотели навести порядок и защитить жертв насилия, они бы расширили полномочия участковых, ужесточили наказание за побои и начали бы бороться с алкоголизмом. Большая часть подобных историй происходит, когда один из членов семьи находится в состоянии алкогольного опьянения".

Алена Попова считает, что у закона так много противников потому, что в России право на насилие есть только у мужчин. "В нашем государстве над законом всегда превалирует право сильного. Люди во власти, а это в основном мужчины, к такому положению вещей привыкли и не готовы что-либо менять", – говорит она.

Тем не менее закон активно поддержали мужчины из Петербурга, организовав акцию "Мужчины против домашнего насилия". Она намечена на 21 декабря.

Один из участников акции, психолог, сооснователь движения "Психология за права человека" Кирилл Федоров удивляется: разве он может законопроект не поддерживать? “Главная цель этого закона – защита пострадавших от домашнего насилия. И закон – это не просто про алгоритм действий по защите, это еще и про признание существования проблемы и выражение позиции государства по этой самой проблеме. Наличие закона отодвигает на второй план народные пословицы "Бей бабу молотом – будет баба золотом", а также говорит о том, что насилие неприемлемо", – говорит Федоров.

Многие считают, что закон направлен против мужчин, однако это не так, убежден психолог. "Если мужчина не бьет и психологически не изводит своих близких, закон никак его не затронет. Более того, этот же закон будет защищать мужчин, столкнувшихся с домашнем насилием в отношении себя", – поясняет он.

По данным МВД, с января по сентябрь 2019 года в России было совершено более 15 тысяч преступлений против женщин в области семейно-бытовых отношений. Тем не менее, подписи против закона поставили уже больше 20 тысяч человек.