Избитая в полиции активистка Вера Олейникова, которую 14 марта задержали с плакатом "Лутин Пох" на акции у здания ФСБ, рассказала, что её выписали из НИИ Склифосовского без оказания необходимой медицинской помощи. У нее диагностировали "закрытую черепно-мозговую травму, ушиб головного мозга легкой степени, мелкоочаговый ушиб левой лобной доли, перелом костей передней стенки лобной пазухи без смещения отломков, гемосинус, ушиб мягких тканей головы, ушибы кистей обеих рук, ШКГ 15 баллов"​.

19-летняя Вера Олейникова рассказала Радио Свобода, что врачи не стали оказывать ей квалифицированную медицинскую помощь и выписали ее из медучреждения –​ якобы по звонку из Департамента здравоохранения Москвы. Официального подтверждения этой информации пока нет.

По словам активистки, из полиции её отпустили без протокола, она отправилась в больницу, чтобы зафиксировать побои. Врачи решили госпитализировать её из-за ушиба головы. В интервью Радио Свобода Вера Олейникова рассказала о своих злоключениях: из НИИ Склифосовского, куда она обратилась за медицинской помощью, ее уже выписали, изменив первоначальный диагноз:

– Я обратилась в НИИ Склифосовского, чтобы снять побои и зафиксировать травмы. Я думала, что после этого очень быстро пойду домой. Но мне сделали компьютерную томографию мозга и сказали, что у меня ушиб, и меня надо госпитализировать на две недели. Неоднократно меня спрашивали, падала ли я в обморок. Мне сказали, что с такими травмами головы я должна была упасть в обморок, это напугало еще больше. Меня положили в нейрохирургическое отделение НИИ Склифосовского. Мой первый день начался с того, что ничего не происходило – никто не пытался мне помочь, у меня не взяли никаких анализов, я просто лежала в палате с другими людьми, которые были после операции. Это меня тоже очень сильно напугало, потому что я думала, что у меня все плохо. На самом деле, я до сих пор не знаю, что со мной. В понедельник меня уже выписали.

–​ А как вам это объяснили после такого диагноза –​ "ушиб мозга"?

– В воскресенье я решила выйти покурить. Там спокойно ходили люди, хотя объявили карантин: никого не пускали, передачки передавали через пост охраны, но при этом люди могли спокойно выходить курить через служебный вход и общаться с другими людьми. Я тоже решила выйти. Я вышла, поделилась с миром историей о том, что выходить, оказывается, можно. И примерно через час меня нашел доктор и сказал, что меня выписывают: раз я курю, значит, я абсолютно здоровый человек. Якобы им позвонили из Департамента здравоохранения и сказали, что меня нужно выписывать. Я не знаю, что им сказали конкретно, но я знаю, что им позвонили из департамента из-за того, что я выложила свою историю в инстаграме. Туда доставка еды приезжала, ходили другие люди, явно не пациенты… Я думала, что это будет больница, где лежат люди с серьезными медицинскими проблемами, но оказалось, что там проходной двор.

–​ Ну какую-то помощь вам там оказали?

– Это было воскресенье, лечащего врача не было, в итоге я договорилась с дежурным врачом, что он меня посмотрит. Вечером я попросила таблетку обезболивающего, легла спать. Ночью я проснулась от ужасной головной боли и тошноты и не могла уснуть. До утра как-то дожила, попросила еще одну таблетку, и где-то в 8:30 мне позвонили из отделения полиции "Китай-город", в котором меня и держали все это время. Они мне позвонили и спросили: "Вы приедете?" Я говорю: "Нет. Я лежу в больнице". – "Да, мы в курсе, что вы в больнице. Но мы думали, что вас уже выписали". Я поговорила с сотрудником отделения полиции "Китай-город", рассказала, что буду на них писать заявление в Следственный комитет, потому что не хочу спускать им с рук то, что случилось. После этого был обход врачей. Ко мне пришел лечащий врач и сказал: "С вашими показаниями компьютерной томографии мозга вам обязательно нужно делать пункцию". Я согласилась. Через какое-то время пришел доктор и дал мне подписать согласие на данную процедуру, я подписала, и меньше, чем через 5 минут опять приходит лечащий врач и говорит о том, что "мы передумали делать вам пункцию. Мы вас прямо сейчас выписываем".

–​ Вы думаете, что на них было оказано какое-то давление?

– Я в этом уверена. Если врачи назначают какую-то процедуру, а, как известно, пункция – это серьезная процедура, просто так ее не делают, то, скорее всего, давление было. Потом меня начали выписывать, это тоже очень смешная история. Мне принесли выписку, из которой следует, что у меня якобы брали все анализы, что меня и лечили, и осматривали, а этого ничего не было. Там еще было написано, что я пострадала при задержании и ударилась головой о стену. Я им рассказывала, что меня избили сотрудники в отделении полиции "Китай-город", даже адрес назвала, а в выписном листе ничего этого не указано. Я пошла с этой выпиской к заведующему отделением. Я говорю: "Почему тут написана ложь? Вы не хотите это исправить?" На что он мне отвечает: "У вас все анализы брали, просто вы этого не помните". Я, естественно, все это на диктофон записала (запись есть в распоряжении Радио Свобода). Я у него спросила: "Вам кто-нибудь звонил?" Он начал мне просто врать, заикаться, его руки дрожали.

–​ Что вы собираетесь делать дальше?

– Я собираюсь обратиться в прокуратуру и Следственный комитет. Сначала я думала, что мне придется писать заявления только на сотрудников полиции, но, по-видимому, придется разбираться и с докторами. Мне сказали, что меня с моими травмами надо было все-таки лечить. Мне в воскресенье поставили капельницу глюкозы, а при ушибах мозга этого нельзя делать, потому что это усугубляет положение. Мне даже не предложили сделать обезболивающий укол. Когда я попросила таблетку, мне ее несли часа полтора.

–​ Вам известны имена сотрудников полиции, которые вас избивали?

– К сожалению, имена сотрудников полиции мне неизвестны, потому что, когда меня задержали, я успела только написать, в какое отделение полиции меня привезли. Со мной был еще один мальчик. Они мне сразу же заломили руки, надели наручники, начали изымать вещи, снимать шнурки. У меня все руки в крови были, потому что они мне их разодрали, пытались меня придушить, угрожали, что в унитаз будут мою голову засовывать. Они меня ударили по голове, когда пытались надеть на меня наручники и досмотреть. Я требовала понятых, требовала допустить моего защитника. Я бы выполнила все их требования, если бы они были законными.

–​ Почему вы, молодая девушка-музыкант, вышли на этот пикет у здания ФСБ?

– Очень много причин, на самом деле. Во-первых, "московское дело". Во-вторых, внесенные поправки в Конституцию. Путин еще на 16 лет – мне кажется, это чересчур. Я всю свою жизнь, в принципе, и живу только при одном Владимире Владимировиче, и это очень плохо, – рассказала активист Вера Олейникова.

Радио Свобода обратилось за комментариями в Департамент здравоохранения Москвы. На момент публикации ответа из ведомства не было.

У 78-летнего Льва Пономарёва, лидера движения "За права человека", также пострадавшего от действий полиции 14 марта, врачи не нашли сотрясения мозга – об этом Пономарёв сообщил Радио Свобода. По его словам, он намерен обратиться в суд по факту избиения сотрудниками правоохранительных органов. Накануне Пономарёв был доставлен в больницу из отдела полиции, куда попал в результате задержания у здания ФСБ в Москве. В Таганском отделе полиции его ударили по лицу.

– Сейчас я себя чувствую нормально. Люди, которые переживали обо мне, действительно думали, что моему здоровью нанесен серьезный ущерб. Но у меня все относительно нормально, за исключением заметной ссадины на лице. И тут – философский вопрос – избивали меня или не избивали, когда у меня только одна ссадина? Некоторые люди говорят, что "не надо преувеличивать". С другой стороны, на лице ссадина, и это очень унизительно, когда тебя по лицу то ли ударили, то ли еще каким-то образом нарушили твою физическую неприкосновенность. Я считаю, что это избиение. Хотя умеренные либералы мне говорят, что: "Ну, слушай, тебя не избивали, не надо гнать волну". Примерно такая история.

–​ Но вас тем не менее отвозили в больницу на госпитализацию.

– Это была просто проверка, учитывая мой возраст и то, что два года назад у меня был инфаркт, а сейчас повышенное давление. Меня решили проверить, что, видимо, правильно. Я сам, кстати, скорую помощь не вызывал. Но думаю, что эта проверка моего здоровья была разумной.

–​ Будете как-то пытаться наказать полицейских?

– Я считаю, это очень важный момент. На моем примере было показано, как они себя ведут с молодыми людьми при задержании. Вспомните, что происходило летом прошлого года, когда задерживали молодых. С ними не церемонились, со мной все-таки немножко церемонились. При этом их потом осуждали, в том числе на уголовные сроки. Я еще не знаю, какие сейчас могут быть последствия. Потому что, когда меня задерживали, полицейский сказал: "Вот вы меня держали за руку". На видео это видно. А мы были в сцепке с другими участниками акции. То есть фактически повторилась процедура задержания молодых людей летом прошлого года. И после этого полицейские жаловались, что их тронули за руку, что они были оскорблены этим, почувствовали физическую боль… А потом людей сажали. Интересно, как это все будет раскручено в моем случае, – говорит правозащитник Лев Пономарев.

Всего по данным "ОВД-Инфо", в Москве на акции против политических репрессий и поправок в Конституцию на Лубянке 14 марта задержали около 50 человек. Активисты вышли с пикетами к зданию ФСБ. Большую часть после составления протоколов в ночь на воскресенье отпустили.

В понедельник Конституционный суд России рассмотрел и одобрил Закон о поправках в Конституцию, принятый по инициативе Владимира Путина. Президент России внёс законопроект о поправках в январе вскоре после своего послания Федеральному собранию. Поправки существенно расширяют полномочия президента. Согласно поправке, принятой по предложению депутата Валентины Терешковой, обнуляются предыдущие президентские сроки для действующего президента Владимира Путина и третьего президента России Дмитрия Медведева. Иными словами, Путин в случае победы на выборах сможет быть президентом до 2036 года. Акции против поправок в Конституцию и обнуления сроков Путина проходят по всей России, в интернете проходит кампания "Нет!" по сбору подписей против изменения Основного закона.