Чем грозит рублю коронавирус у Трампа и почему правительство России старательно не замечает нового всплеска эпидемии? Об этом в новом выпуске программы "Деньги на Свободе" с экономическим публицистом Максимом Блантом.

В минувшую пятницу произошло событие, которое отправило в очередной нокдаун мировые финансовые рынки и уронило нефть ниже 40 долларов за баррель. Рублю, понятное дело, тоже досталось. Доллар подорожал на 2 процента, евро – на полтора. Все из-за того, что Дональд Трамп сообщил, что у него и его супруги Мелании подтвердилось заболевание новой коронавирусной инфекцией. И это за месяц до президентских выборов – голосование в США пройдет 3 ноября. Политической определенности это не добавляет. Пока главный соперник Трампа, кандидат от демократов, бывший вице-президент Джо Байден здоров. Хотя и Трамп, и Байден в силу возраста попадают в группу риска, поскольку первому 74, а второму почти 78 лет.

А ведь в Конгрессе США находятся, представленные на утверждение, два "пакета помощи" американским компаниям и гражданам: один – от республиканцев, другой – от демократов. И до выборов, судя по всему, ни у одного нет никаких шансов быть принятым. В результате и граждане, и бизнес остаются без обещанных стимулов. В прессе начались разговоры о возможном переносе выборов. И если это произойдет, дополнительная долларовая инъекция, от которой бодрость разливается по всем финансовым рынкам, будет отложена на неопределенный срок. Инвесторы без дополнительных вливаний начнут "жадничать", должникам будет труднее перекредитовываться. Одним словом, очередная волна рыночной турбулентности, грозящая обернуться финансовым хаосом, на горизонте замаячила.

Полная видеоверсия программы:

И все это происходит на фоне "битвы за рубль", в которую включился Банк России. И то, как регулятор действует, наглядно демонстрирует подход российских властей к решению экономических задач. В прошлой программе я уже говорил, что Центральному банку придется вмешаться, чтобы остановить стремительную девальвацию национальной валюты. Вот он и вмешался. Во-первых, ЦБ объявил, что с 1 октября будет ежедневно продавать валюту, полученную от сделки по продаже акций Сбербанка почти на 3 миллиарда рублей. Кому-то может показаться, что это много. Но это смотря с чем сравнивать. Напомню, что тот же Сбербанк обещал до 5 октября перечислить акционерам 422 миллиарда рублей дивидендов за прошлый год. Из них порядка 200 миллиардов причитается иностранным инвесторам. И не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понимать: значительная часть этих рублей немедленно окажется на валютном рынке. То же самое было с дивидендами "Газпрома" этим летом. Так вот на фоне этих 200 миллиардов 3 миллиарда в день от Центробанка – что слону дробина.

Установите Мобильное приложение Радио Свобода

Установить

Читайте Свободу в Телеграме

Войти

Подпишитесь на Свободу в Google новостях

Подписаться

Но в Банке России к своей валюте относятся рачительно. 29 сентября агентство "Интерфакс" опубликовало информацию о том, что как минимум три госкомпании – "Газпром", "Роснефть" и АЛРОСА – получили директиву сократить уровень валютных активов до уровня 1 октября 2018 года. Распоряжение касается и их дочерних компаний. Кроме того, тогда же, 29 сентября, правительство отказалось от введенного в июне моратория на штрафы компаниям-экспортерам за невозврат валютной выручки. Мораторий вводился в условиях, когда рубль укреплялся. Эта мера должна была действовать в течение года. Но ситуация на рынке поменялась, и все – больше никаких послаблений. В "Газпроме", правда, тут же заявили, что никакой лишней валюты у них отродясь не водилось – совсем как Коровьев из романа Михаила Булгакова. Рубль на этих новостях пару дней укреплялся. До тех пор пока американский президент не оказался в больнице с коронавирусом, а Сбербанк не выплатил дивиденды.

Так что пока битва за рубль, которую ЦБ и правительство предпочитают вести чужими руками при помощи директив госкомпаниям, идет с переменным успехом. Стремление переложить на чужие плечи бремя ответственности и тяжесть расходов явственно сквозит в последнее время во всех действиях российских властей.

Число выявленных случаев коронавируса в России стремительно растет. Если сравнить с тем, что происходило весной, можно вспомнить, что рекорд по количеству заболевших в России был поставлен 11 мая. Тогда было выявлено 11,5 тысяч заболевших. Но к тому времени страна уже полтора месяца провела в режиме нерабочих дней, а в некоторых регионах людям надо было оформлять специальные электронные пропуска для выхода из дома. Напомню, что карантинные ограничения (их, правда, назвали тем самым режимом нерабочих дней) на общенациональном уровне Путин ввел 30 марта, а потом в конце апреля продлил до конца майских праздников, то есть по 30 апреля, и ограничения начали действовать, когда в России было выявлено всего 320 случаев заражения. Теперь все иначе. Введение конкретных ограничений еще весной стало прерогативой региональных властей, а федеральные чиновники лишь уговаривают людей носить маски и откровенно признают, что новой самоизоляции допускать не хотят и не могут. Вот что говорит глава оперативного штаба по борьбе с распространением коронавируса вице-премьер Татьяна Голикова:

Embed share

Татьяна Голикова о самозащите от вируса и угрозе новых ограничений

Embed share

Текст скопирван

---

width px height px

---

The URL has been copied to your clipboard

No media source currently available

0:00 0:00:30 0:00

Сейчас, как и весной, лидером по скорости распространения COVID-19 в России является многомиллионная Москва. И на действия столичных властей ориентируются остальные регионы. А они до начала прошлой недели ограничивались рекомендациями. Только когда ситуация, по словам мэра Сергея Собянина, стала близка к критической (то есть количество больных, которым требуется госпитализация, стало приближаться к числу больничных коек), мэрия от уговоров и ужесточения контроля за ношением масок перешла к более серьезным действиям. Сначала Собянин добавил к недельным осенним школьным каникулам еще неделю и закрыл школы с 5 до 18 октября. А потом выпустил указ, предписывающий работодателям на ближайшие три недели перевести в удаленный режим работы треть сотрудников. Тем, кто этого не сделает, грозят штрафы.

Давайте вспомним первую половину апреля, когда в стране еще действовал режим нерабочих дней, а в Москве с 13 апреля появление на улице стало возможным только при наличии электронного пропуска. В тот день в столице официально выявили чуть больше 1300 заболевших. Москва с введением пропускного режима опустела. Редкие прохожие и посетители аптек и продовольственных магазинов (все остальное было закрыто) носили маски, причем не в кармане или на подбородке, а там, где положено.

Однако последующий месяц куда как более строгой самоизоляции, чем то, что мы наблюдаем сейчас, привел к тому, что число новых случаев все равно стремительно росло, и на спад кривая поползла только после майских праздников. На этом фоне надеяться, что лишняя неделя школьных каникул или перевод 30% сотрудников на "удаленку" на что-то серьезно повлияют, по меньшей мере наивно.

Перейти же к более жестким ограничительным мерам мешает нежелание брать на себя ответственность за очередную остановку экономики и хотя бы частично компенсировать убытки тем, кто останется из-за этого без доходов. Но сказать "мы не вводим режим самоизоляции потому, что у нас на это нет денег" власти тоже не могут. Любой может зайти на сайт Минфина в раздел, посвященный Фонду национального благосостояния, и убедиться, что деньги есть. Но тратить их на новый пакет мер поддержки бизнесу и населению взамен тому, который истек 1 октября, власть не собирается. Гораздо дешевле объявить, подобно Голиковой, что заболевшие сами виноваты в том, что заразились, потому что маску не носили.