Фестиваль DocLisboa в Португалии, Римский кинофестиваль, фестивали в Йиглаве, Лейпциге и Вроцлаве, прошедшие в октябре и ноябре, значительную часть своих программ перенесли в интернет, и, вооружившись VPN, можно было путешествовать по Европе, не нарушая самоизоляции.

Выбор темы главной ретроспективы Лиссабонского фестиваля вполне уместен в эпоху, когда миллионы людей из-за карантинов потеряли работу и могут только мечтать о трудовых буднях. Ретроспектива Body of Work посвящена производственным свершениям и конфликтам. Охвачены разнообразные женские профессии, в том числе и древнейшие. В прошлом году по фестивалям промчался фильм "Дельфин и Кароль, непокорные музы", возродив интерес к фильмам швейцарской феминистки Кароль Руссопулос. В 1975 году она снимала группу проституток, оккупировавших церковь в Лионе и требовавших пересмотра отношений с государством, которое они именовали своим главным сутенером. "Мы не нимфоманки, не алкоголички, мы не вульгарны, у нас нет пуделей, раззолоченных платьев и меховых манто, мы женщины и матери и зарабатываем на пропитание своим детям. Мы желаем только свободы". Такие речи и сегодня кому-нибудь покажутся диковинными, а 45 лет назад они удивляли почти всех. Вокруг захваченной церкви, на ограде которой висели транспаранты и дацзыбао с требованиями пересмотреть отношение к проституции, толпились ошарашенные обыватели, в том числе бывшие и будущие клиенты секс-работниц.

"Проститутки – лучшие социологи и лучше всех знают мужчин. Любая женщина может быть проституткой, да и отношения мужчины и женщины – почти всегда проституция". Героиня фильм Сёхэя Имамуры "Послевоенная история Японии – жизнь хозяйки бара" (1970) могла бы согласиться с этими размышлениями лионской бунтовщицы. В баре, который держала Емико, известная как мадам Онборо, американские военнослужащие без особых проволочек знакомились с местными девушками. На базе ВМФ в городе Йокосука обрела свое счастье и сама Емико: в финале фильма она отбывает в Америку с новым мужем-моряком, чуть ли не вдвое ее моложе. Но до этого хеппи-энда происходит немало всякого: Япония терпит поражение в войне, Емико унижают в школе, входят американские войска, процветает черный рынок, Емико выходит замуж, коммунисты впервые получают места в органах власти, Емико изменяет мужу, полиция разгоняет антивоенные демонстрации, Емико находит второго и третьего любовника и не собирается останавливаться, потому что любит мужчин. Исторические события отражаются в житейских происшествиях, и судьба разговорчивой владелицы веселого бара становится судьбой страны, стремительно раскрепощающейся после поражения в войне.

Ален Кавалье в конце 80-х изучал не осуждаемые ханжами, но весьма редкие женские профессии. Он расспрашивал добросовестную гладильщицу, принимающую заказы из Елисейского дворца, реставраторшу мебели, а также потомственную чистильщицу ножей, потерявшую почти все зубы из-за туберкулеза: героине фильма 59 лет, но болезнь и ежедневное хождение с тележкой по улицам так ее измучили, что выглядит она на все 90.

Каждую историю, которой можно было бы посвятить эпопею, Кавалье рассказывает за 10–15 минут. А Эрве Ле Ру понадобились три часа на отчет о поисках таинственной незнакомки. Эта говорливая девушка участвовала в 1968 году в забастовке на заводе "Чудо", выпускавшем 75% всех производившихся во Франции батареек. Корпус батареек заливали смолой, и работницы выходили из цеха перепачканные с ног до головы. Бастующие требовали замедлить скорость конвейера, установить душевые кабинки и выдавать бесплатное мыло. После хитроумных переговоров промышленников с профсоюзом стачку умудрились подавить, но многие рабочие – в том числе и загадочная героиня фильма – не были довольны компромиссом. Ее пламенная речь случайно сохранилась в любительской документальной короткометражке, и через 30 лет Эрве Ле Ру решил отыскать прекрасную забастовщицу. Поскольку фильму "Повторение" уже без малого четверть века, а режиссер три года назад покинул наш мир, осмелюсь рассказать, что задача оказалась невыполнимой. Девушка бесследно исчезла еще в 70-х, но Эрве Ле Ру опросил немало людей, так или иначе причастных к волнениям 1968 года или деятельности завода "Чудо". Простую и на первый взгляд не очень занимательную историю все рассказали по-разному, превращая ее в детектив: отношения администрации, разных категорий работников и профсоюзных активистов оказались весьма запутанными, и из старых шкафов стали вываливаться скелеты.

К 1997 году, когда Эрве Ле Ру монтировал "Повторение", завод "Чудо" прекратил свое существование, как и множество других предприятий. В 2008 году Ли Энн Шмитт снимала останки некогда процветавших калифорнийских городков (вдохновленный созерцательной манерой Джеймса Беннинга фильм Сalifornia Company Town). Обитатели этих мест обслуживали предприятия и шахты, наслаждались благами капитализма или предлагали ему альтернативы (в городке Кавеа сохранилось дерево, посаженное во славу Карла Маркса), но промышленная революция завершилась, заводы закрылись и остались только заброшенные коттеджи, горы мусора и обмелевшие водоемы.

Йонас Хельдт (фильм Automotive) демонстрирует зыбкие профессиональные возможности постиндустриального мира. Рабочих мест все меньше, а с несложными заданиями превосходно справляются роботы. Фильм снимался в прошлом году на предприятиях автомобильного концерна Audi в Баварии и Венгрии. Сотрудникам для поднятия духа выдают игрушечных пингвинов, намекающих на то, что каждый человек хорош на своем месте – может неуклюже ковылять, но зато потом ловко плавает. 20-летняя Седа, временно работающая на складе, знает, несмотря на пингвинью премудрость, что достаточно одного имейла в отдел кадров, и ее уволят. Именно так и происходит, поскольку неквалифицированная работа упраздняется, да и компания переживает не лучшие времена. Остановка конвейера на одну минуту приносит Audi 5–6 тысяч евро убытков, но забастовки останавливают его регулярно. Впрочем, у фильма счастливый конец: после нескольких месяцев безработицы похудевшая от переживаний Седа получает на своем складе постоянный контракт, надевает жилет с логотипом компании и мечтает скопить 33 тысячи евро на белый "Мерседес".

От шума заводских цехов можно отдохнуть на ретроспективе фестиваля в Йиглаве, посвященной красоте садов. Ускоренная съемка раскрывающихся бутонов и сегодня воодушевляет так же, как и в 1899 году, когда их запечатлел лейпцигский профессор Вильгельм Пфеффер, а дрожащие в небесах осенние ветки наводят такую же грусть, как и 60 лет назад, когда их снимал венский экспериментатор Курт Крен. Среди короткометражных шедевров – фильм-балет Эмлина Эттинга "Стихотворение номер 8" с демонической Каресс Кросби, вдовой поэта и издателя Гарри Кросби, живописно застрелившегося в 1929 году.

Смотри также

Птички божьи. Маленький человек звонит большому государству

Продюсеры и режиссеры игровых картин благоразумно придерживают премьеры до окончания карантинов, поэтому самые интересные фильмы, появившиеся на осенних фестивалях, – документальные, не предназначенные для широкого кинопроката. Крупнейший документальный фестиваль – IDFA в Амстердаме – подведет итоги года, а вот что показывали фестивали в Лиссабоне, Йиглаве, Риме и Вроцлаве.

• FREM Веры Чаканьовой можно назвать самым успешным документальным фильмом года, он обошел все фестивали, добрался и до России. Антарктида, завораживающе безлюдный континент, запечатлена камерой тяжело дышащего, точно изможденный орел, дрона. Окрыленная успехом, Вера Чаканьова, путешествовавшая в Антарктиду с польской экспедицией, смонтировала из своих записей еще один фильм, "Белое на белом", и он получил главную награду в Йиглаве. Это скорее пояснение для тех, кого заинтересовал FREM, что-то вроде making of: будни людей, влюбленных в наркотические пейзажи континента, где почти ничего не происходит, но, если долго ждать, рано или поздно от айсберга отколется кусок.
• Льды Антарктиды – идеальное место для тех, кто хочет обнаружить небесные тела. После впечатляющего исследования о вулканах Вернер Херцог снял (вновь в союзничестве с кембриджским вулканологом Клайвом Оппенхаймером) столь же увлекательный фильм "Огненный шар" о метеоритах, которые, по одной из теорий, в незапамятные времена доставили внеземную жизнь на нашу бесплодную планету. Метеориты бывают разного размера, цвета, они по-разному пахнут, и, разумеется, существуют фанаты, которые их обожают, изучают или просто коллекционируют. О своих открытиях рассказывают британские и американские астрофизики, итальянский монах, немецкий экскурсовод, а также норвежцы, которые собирают космическую пыль, падающую на крышу самого большого стадиона в Осло, а потом фотографируют ее с многократным увеличением. Херцог обожает расспрашивать эксцентричных людей об их увлечениях – например, поисках загадочных квазикристаллов в небесных телах. В 2019 году в Коста-Рике метеорит пробил крышу конуры и вонзился в землю в сантиметре от пса. Теперь он хранится в лаборатории, инопланетно благоухает и покрыт собачьей шерстью, но ее опасаются сдувать, чтобы не повредить осколок звезды, погибшей 4 миллиарда лет назад. В честь необычного места приземления метеорит получил называние "Конура".
• "Папа римский одобрил однополые союзы!" – такие новости появились после премьеры "Франческо" на Римском кинофестивале. Хорошая реклама, хотя это вовсе не главная тема фильма Евгения Афинеевского. Режиссер, живущий в США эмигрант из России, пожелал представить нынешнего папу Франциска прогрессивным абсолютно во всех вопросах: он озабочен экологическими проблемами и опекает беженцев из неблагополучных стран, осуждает угнетение мусульман в Бирме, душевно беседует с гомосексуалами, приветствует Грету Тунберг и обнимается с иудеями в Иерусалиме. Ну и главное: он решил искоренить педофилию в католической церкви и успешно провел чистку духовенства в Чили, где выплыли грехи харизматичного священника Фернандо Карадимы и покровительствовавших ему епископов. Приятно, что папа такой либерал, но способен ли он изменить настроения духовенства и паствы? Когда в Риме показывали фильм Афинеевского, в оплоте католичества – Польше – нападали на гомосексуалов и пытались запретить аборты даже по медицинским показаниям. А вскоре и сам Ватикан заявил, что смысл высказывания о поддержке однополых союзов в фильме исказили, папа Франциск якобы имел в виду нечто иное.
• Сёко Асахара, конечно, не мог похвастаться таким широким влиянием на массы, как глава Римско-католической церкви, но фанатичные приверженцы у него были, в том числе и в России. В жизни режиссера Ацуши Сакахары секта "Аум Синрикё" сыграла роковую роль. Он серьезно пострадал в 1995 году, когда сподвижники Асахары распылили зарин в токийском метро, а потом, прямо перед свадьбой, узнал, что будущая жена тоже состояла в этой секте. Сакахара решил разобраться в том, что представляет собой "Аум Синрикё", существующая и сейчас, после казни Асахары и других ее лидеров, под именем Алеф. Год он уговаривал Хироши Араки, спикера Алефа, вступившего в секту за год до газовой атаки в метро, сниматься в фильме "Я и мой сектант". Не ожидайте увидеть на экране безжалостного монстра, мечтающего истребить все живое зарином. Хироши Араки – робкий человечек, подавивший при помощи медитаций аппетит и либидо, он быстро покоряется режиссеру и действует по его указаниям, хотя и до определенного предела: недвусмысленно принести извинения за теракт и осудить своего гуру отказывается наотрез.
• "Человек наклонился" – один из лучших фильмов 2020 года – назван так же, как и книга стихотворений Тьерри Метца (1956–1997). Биографию Метца не назовешь "поэтической", в парижских литературных кругах его не знали, он зарабатывал на жизнь тяжелым трудом, работал на стройках и скотобойнях. Одного из своих сыновей Метц назвал Венсаном в честь Ван Гога. Когда мальчику было 8 лет, его сбил грузовик на глазах у отца. Метц от горя стал спиваться, попал в психиатрическую лечебницу, написал прощальное письмо мертвому сыну и покончил с собой. На экране – руины дома, в котором жил поэт, стройки, похожие на те, где он работал, больница, где прошли последние годы его жизни, и другие безрадостные места, но лаконичные стихи, похожие на хайку, преображают и отменяют повседневность.

  осень, жаркий южный ветер
  ручей, питающий колодец, пересох
  но крапива отыскала воду
  вечером мы сварим суп
  из петушиного крика

• Хуана Биньоцци (1937–2015) – аргентинская переводчица и поэтесса, знаток русской литературы и собирательница фарфоровых слонов, была коммунисткой и 30 лет провела в изгнании. Вернувшись из Барселоны в Буэнос-Айрес, она окружила себя молодыми людьми, которые и сняли фильм "Поэты навещают Хуану Биньоцци". Интересен он вовсе не историей Биньоцци, а как раз ее отсутствием. Разбирая книги и вещи покойной старушки, ее молодые приятели не могут, да и не очень хотят изучать и осмыслять ее литературные и политические увлечения. Вопреки замыслу авторов, получилась история о том, как XXI век сбрасывает на свалку истории предыдущее столетие. ​
• В сентябре 2014 года автобусы со студентами педагогического вуза направлялись в мексиканский город Игуала для участия в оппозиционной демонстрации. По дороге полиция пыталась их задержать и открыла огонь. Шесть человек погибли, 43 студента были задержаны и бесследно исчезли. По официальной версии, полиция передала их бандитам из местного наркокартеля, те всех убили, а трупы сожгли. Этой кошмарной истории уже посвятили несколько документальных лент, и фильм "Живые", возможно, прошел бы незамеченным, если бы его не снял знаменитый китайский художник Ай Вейвей. Он не пытался разобраться в том, что произошло на самом деле, а просто разговаривал с родственниками пропавших студентов, которые проводят демонстрации под лозунгом "Вы забрали их живыми, живыми и верните". В официальной версии, которую власти назвали "исторической правдой", много несостыковок – можно ли в дождливую ночь сжечь 43 трупа так, чтобы почти никаких следов гигантского костра не осталось?
• Два года назад чешский художник, кинорежиссер и кудесник Ян Шванкмайер объявил, что "Насекомые" будут его последней полнометражной картиной. Теперь пришло время для фильма о его жизни. Шванкмайер интроверт и не любит журналистов, но для авторов "Алхимической печи" сделал исключение. Он рассказывает, как принимал ЛСД, как попал в сумасшедший дом после смерти жены, художницы Евы Шванкмайеровой (и там ему прописали арт-терапию), о своих снах, о черной бархатной будке для общения с призраками, о фетишах, которые он делает, покрывая объекты, в том числе пластмассовое дилдо, кукурузной кашей, смешанной с кровью. Среди фетишей – огромная лошадь из костей и идол, утыканный гвоздями. Этого идола он намазал мистической кашей, на него слетелись полчища мух, оставили в нем свои яйца, а потом черви прогрызли причудливые дыры. Сейчас Шванкмайер работает над циклом скатологических картин, вдохновленных диабетом. Его дом в деревне Хорни Станьков (даже не дом, а усадьба 18-го века) – готовый музей, где, помимо идолов и лошади, глаз радуют многочисленные ассамбляжи и арчимбольдески. Не забыли авторы "Алхимической печи" рассказать и о жизни ближайшего друга Шванкмайера, продюсера Яромира Каллисты, увлекающегося воздухоплаванием.
• Глаубер Роша (1939–1981) – режиссер, почти столь же эксцентричный, как Шванкмайер, тоже называл себя сюрреалистом, но в те годы, когда Шванкмайер страдал от реального социализма, боролся за левые идеалы. В 1979 году в Бразилии началась либерализация, и Роша стал ведущим передовой телепередачи "Открытие", фрагменты которой вошли в фильм, смонтированный его дочерью, Паломой Роша, и оператором Луисом Абрамо. Герои тех лет и сегодня не утратили иконоборческой энергии и по-прежнему прославляют экстазы, театр транса и борьбу магического мышления с материализмом. Идеи, которые предлагал Глаубер Роша, оказываются насущными в нынешней Бразилии, где к власти пришел человек, олицетворяющий все то, что ненавидел режиссер. Одновременно в Италии появился еще один фильм, посвященный Роше, – "Глаубер, ясно" – и не просто фильм, а большой синефильский торт. Участники съемок римского шедевра Роши Claro (1975), почтенные дамы и господа, рассказывают роскошные анекдоты о тех временах, когда они были юными революционерами и мечтали распотрошить мещанский мир.
• Австрийский режиссер Михаэль Пильц (р. 1943) склеил отрывки из своих видеодневников в фильм "С любовью, 1987–1996". Он посвящен памяти двух гениев, с которыми Пильц в 90-х встречался в Нью-Йорке, – Йонаса Мекаса (1922–2019) и Роберта Франка (1924–2019). Подражание великолепным кинодневникам Мекаса (для финальных титров выбран тот же машинописный шрифт) превращается в пародию, потому что ни снимать, ни монтировать, как Мекас, Пильц не умеет, а вместо "Болекса" у него примитивная видеокамера, невыносимо искажающая все цвета. И все же смотреть эти "образы старого мира" интересно – причем не только исторические кадры из Anthology Film Archives, но и бессмысленную повседневность, запечатленную на пляже в Юрмале, где греют кости русскоязычные старухи.
• Единственный герой фильма Этьена де Франса "Поле" – самое заурядное поле в Бургундии, похожее на букву U, потому что в его центр вклинилась небольшая роща. Но заурядное ли? Его владельцы, братья Франсуа и Филипп Камбуре, считают поле уникальным. В незапамятные времена здесь было море, и по окаменелостям можно изучать историю эволюции, чернозем смешан с космической пылью, крестьянская работа превращается в искусство наблюдения за сменой времен года, и что придет на смену этому полю – может быть, оно превратится в карьер или автомобильную парковку? И как будут выглядеть люди будущего, которые продолжат возделывать это поле? Такие небанальные вопросы задают бургундские фермеры.