Зимой 1974 года Вернер Херцог отправился пешком из Мюнхена в Париж, в надежде спасти этим магическим актом тяжело заболевшую Лотту Эйснер, автора книги "Демонический экран". За три недели Херцог прошел 775 километров, ночуя где придется. Эйснер выздоровела, а дневники Херцога "О хождении во льдах" вдохновили мадридского синефила Пабло Македа повторить путь любимого режиссера. О зимней прогулке из Мюнхена в Париж Македа снял фильм "Дорогой Вернер" – страстное письмо фаната своему кумиру. За 45 лет на долгом пути почти ничего не изменилось: те же фермы, те же коровы, тот же туман над промерзшими полями, и магические ритуалы киномании по-прежнему действуют.

Фильм "Дорогой Вернер" я смотрю на Туринском кинофестивале, поневоле ушедшем на карантин. Центр фестиваля – башня музея кино Моле Антонеллиана – закрыта, и созерцать ее можно только на трейлере перед онлайн-показами. Конечно, смотреть на домашнем экране отреставрированное синематекой Болоньи "Любовное настроение" – кощунство, но многие премьеры карантинный формат не портит.

93-летняя Чечилия Манджини в последние годы стала героиней нескольких фестивалей. В Турине ей вручили премию ассоциации киномузеев. В 50-х Манджини снимала документальные фильмы в патриархальных деревнях итальянского юга, шокируя пейзан своим обликом – женщина с кинокамерой и в брюках! Она считает своим учителем Дзигу Вертова, дружила с Пазолини и сняла два фильма по мотивам его романа "Шпана". Самая популярная ее короткометражка – "Быть женщиной" (1965), неизменная участница телепрограмм 8 марта.

Вместе с документалистом Паоло Пизанелли Чечилия Манджини разбирает свой архив и подготовила три фильма по его материалам. Завершенная в этом году лента "Две забытые коробки" посвящена ее путешествию во Вьетнам в 1964 году. Манджини и ее муж, режиссер и кинокритик Лино дель Фра (1927–2007), были коммунистами, поддерживали Хо Ши Мина и не задумывались, что у его противников тоже имеется своя правда. В Ханой они добирались через Москву. Увидев в иллюминатор большую реку, Чечилия Манджини спросила советскую стюардессу, как река называется, и услышала ответ: "Это государственная тайна".

В забытых коробках, давших название фильму, нашлись негативы черно-белых фотографий – в основном это портреты вьетконговцев. Снимки (в отличие от коммунизма) очень хороши. Манджини и ее муж собирались снимать во Вьетнаме документальный фильм, но им не продлили визы. Что именно произошло, не вполне ясно, а страстное письмо итальянцев Хо Ши Мину осталось без ответа. "Но все-таки Вьетнам победил!" – завершает свой рассказ Чечилия Манджини.

Три фильма посвящены Италии 70-х годов, бурному и опасному периоду, когда "страна переизобретала себя". Моника Репетто в хронике "1974–1979. Наши раны" дает слово выжившим жертвам террористических атак. Илария Фреччия ("Революция – это мы") представляет культурных героев эпохи – передовых художников, перевернувших венецианскую биеннале 1968 года и устраивавших нахальные выставки в подземных гаражах, кузовах грузовиков или на собственной спине. Микеланджело Пистолетто бродил по улицам с огромной жестяной розой, Христо завернул в Милане памятник Виктору Эммануилу и тут же пьедестал захватили демонстранты, Марио Мерц делал восковые скульптуры в развилках деревьев, а Пьер Паоло Кальцолари выставил четыре столба розового льда, рядом с которыми стояла собака-альбинос с розовыми глазами. Сейчас такая композиция возмутила бы защитников животных. Невозможно представить в наши дни и выставку Джино ди Доминичиса "Зодиак", одним из экспонатов которой был живой лев, или шоу Яна Куннелиса с двенадцатью запертыми в гараже лошадьми.

Это было время "арте повера" и акционизма. В Италию приезжали отважные художники из других стран. Германа Нитша выслали из страны за то, что зарезал в галерее ягненка, а Марину Абрамович чуть было не застрелили в Неаполе. Короткой жизни одного из культурных героев тех лет, скульптора Пино Паскали (1935–1968), посвящен фильм "Пино". Одна из самых знаменитых работ Паскали – "Вооружение", макеты пушек, танков и ракет, похожие на настоящие, но, согласно пацифистским взглядам автора, неспособные причинить никакого вреда. Как говорил его товарищ, скульптор Карл Андре, "искусство создается потому, что его не существует". Паскали погиб, разбившись на мотоцикле в Риме. Ему было 32 года.

Еще один эксцентрик, Хорхе Бонино (1935–1990), стал героем фильма "Тело, разорванное на тысячу частей". Бонино называли "аргентинским Антоненом Арто", потому что последние годы жизни он провел в психиатрических лечебницах и в одной из них покончил с собой, бросившись в лестничный пролет. Фильм Мартина Саппиа начинается с рассказа психиатра, который наблюдал за именитым пациентом в последние дни его жизни. Бонино был и писателем, и актером, и сравнивали его не только с Арто, но и с Жаком Тати. Его глоссолалическое шоу пользовались успехом в Аргентине и Европе: Бонино смешил зрителей, беспрерывно говоря на вымышленном языке, выворачивая и искажая слова. Делал он это не только на театральной сцене, но и в гуще народной. В кафе он, привлекая внимание соседей причудливыми жестами, медленно в течение 15 минут поедал стаканчик йогурта. Или подходил к таксофону в вестибюле дворца правосудия и делал вид, что в чрезвычайном расстройстве звонит по какому-то судебному делу. Выговаривал слова с карикатурным английским акцентом, причитал, вытаскивал из портфеля и ронял бумаги, втолковывая несуществующему собеседнику нечто чрезвычайно важное. Судьи, адвокаты и прочие посетители дворца правосудия затихали и слушали его экстатические речи.

Особой популярностью пользовался монолог Бонино, в котором все слова были непонятны, кроме одной испанской фразы "Во всем виновата мама". И в самом деле, поведение его матери, мечтавшей о дочери и заставлявшей сына до 12 лет носить женские платья, возможно, стало одной из причин его душевного расстройства. К тому же отец, аптекарь, погиб ужасной смертью – от взрыва кислородного баллона. Бонино получил архитектурное образование и читал лекции, категорически абсурдные и потому пользовавшиеся успехом у студентов. "Архитектура – это любовь, свет, пространство… или ровно наоборот". Из университета, где он преподавал, Бонино выгнали – согласно одной из версий, из-за его требования, чтобы полицейские, охранявшие порядок, носили костюмы арлекинов.

В Париже Бонино, изображая постового, пытался управлять дорожным движением возле Люксембургских садов. Мнения его знакомых расходятся: один рассказывает, что Бонино прыгнул в Сену, устраивая перформанс, посвященный "шестидневной войне" на Ближнем Востоке; другой считает, что Бонино пытался остановить конфликт между правым и левым берегом реки, поскольку один из них, по его мнению, был оккупирован фашистами. Кто-то говорит, что он переплыл Сену, но, скорее всего, его извлекли из воды полицейские. Но все сходятся на том, что после прыжка "не в какую-то там реку, а в саму Сену!" Бонино окончательно перебрался в мир безумия. Фильм Мартина Саппия тоже можно счесть безумным: на экране вместо привычных для такого жанра фотографий, архивных видеозаписей или говорящих голов мы видим ничего не значащие улицы, по которым, возможно, гулял Бонино. Но история настолько увлекательная, что и самый невыразительный пейзаж наполняется магическим смыслом.

Самая интересная туринская премьера – фильм-коллаж "На протяжении". Анна Марциано объединяет неявно связанные истории, переходя с одного языка на другой в пространстве, где не действуют законы времени, а существуют только не всем очевидные ассоциации. Фильм "Изменчивость всего и возможность некоторых перемен" (2012) она снимала в разрушенных землетрясением районах Абруццо, где сама стихия сорвала предметы с привычных мест. Герои "За пределами одного" (2017), обитающие в разных странах, рассказывают истории своих любовных отношений, и жалобы индийского трансгендера сменяются цитатой из Ханны Арендт или "Буковских элегий" Брехта. "На протяжении" формально посвящен истории страданий и наполнен отсылками к трудам Ницше, статьям психиатра-педиатра Дональда Винникотта и письмам Фрейда Лу Саломе (психоаналитик кокетливо жалуется на старение, недуги и признается, что уже смотрит на всё sub specie aeternitatis). Но с тем же успехом можно сказать, что это фильм о море и тайнах его берегов и глубин.

"Философия хоррора – симфония кинотеории" Петера Лихтера и Бори Мате – еще один синефильский конструкт. Цитаты из книги Ноэля Кэрролла "Философия хоррора, или Парадоксы сердца" (1990) иллюстрируются неистово модифицированными сценами из "Кошмара на улице Вязов". Пока Кэрролл рассуждает о чувствах, которые вызывают у зрителей монстры и маньяки, фильтры превращают изображения Фредди Крюгера и его жертв в полотна Рихтера, Шагала, Бэкона и Клее.

В последний день Туринского кинофестиваля транслируют секс-опус "В последний раз" – простой, как мычание. Режиссер Олимпия де Г. (симбиоз Олимпии де Гуж и G-точки) мечтает совершить революцию в порнографии и сделать этот жанр более открытым, честным, инклюзивным и изобретательным. Ее короткометражки участвовали в порнофестивалях, а доходы от проката Олимпия де Г. отдавала правозащитным организациям на борьбу с гомо- и трансфобией и для поддержки секс-работников.

Главную роль в ее полнометражном дебюте сыграла обаятельная Бриджит Ляэ, порнозвезда 70-х, а ныне радиожурналистка. Ее героиня, 69-летняя парижанка Саломе, олицетворяющая поколение бумеров, собирается сделать эвтаназию в Швейцарии, потому что ей надоело жить. Она потеряла девственность в 1968 году и теперь, перед добровольной смертью, хочет получить необычайный сексуальный опыт. Для этого она приглашает в свою уютную квартирку незнакомцев – пожилого водопроводчика на инвалидной коляске, небинарного юношу с черными ногтями, бородатого геронтофила, но настоящее удовольствие получает, когда на ее кушетку прыгает подруга – кустодиевских пропорций девица. Ни один мужчина не может понять женщину так, как другая женщина.

38-й Torino Film Fest – последний из крупных фестивалей 2020 года. Два месяца паузы – и начнется юбилейный, 50-й Роттердамский, его хотят провести в гибридной форме, поделив между февралем и июнем, но преимущественно онлайн. В 2020 году Берлинале оказался последним фестивалем, прошедшим до начала европейских локдаунов. Руководство 71-го Берлинале, запланированного на 11–21 февраля, надеется провести его в кинотеатрах, и новости о вакцинах воодушевляют завсегдатаев. Правда, теперь, чтобы войти в зал, придется иметь изрядный запас антител или хотя бы подтверждающую их присутствие справку.

Показанный в Турине декоративный экзерсис – "Загадочный элемент" Алехандро Фаделя – вполне можно истолковать как притчу о ковиде. Безымянные люди в скафандрах бродят по горным тропам, время от времени заводя разговор о свободе. Порой они натыкаются то на чьи-то кости, то на растерзанный труп. Открыточные альпийские пейзажи оживляет синий и алый дым. В финале тучные коровы таращатся с экрана, словно недоуменные зрители. Быть может, это всё, что эпидемия оставит от прежнего мира.