За последний год жить в России стало труднее не только людям, но и животным. Зоозащитники отмечают увеличение количества бездомных собак и кошек на улицах российских городов: хозяева уезжают из страны или их мобилизуют в армию, и далеко не всем есть с кем оставить своих питомцев. А кому-то просто нечем кормить животных.

С бездомными животными и до 2022 года дела в России обстояли неважно. Как государственные, так и частные приюты были переполнены, средств не хватало, а собаки и кошки на улицах продолжали плодиться. За последний год, по свидетельству зоозащитников, ситуация усугубилась. Помимо всего прочего, это связано и с тем, что у людей, на чьи пожертвования существовали многие приюты, стало меньше денег.

О ситуации в Сочи рассказала Радио Свобода Виктория Канивец, хозяйка частного приюта для собак "Каштанки". Ей особенно трудно в связи с тем, что среди ее подопечных много животных-инвалидов.

– Подорожали корма, некоторые вообще пропали – скорее всего, в связи с санкциями. Пришлось экстренно искать замену, переходить на другие корма. Они идут с большой наценкой, я вынуждена напрямую выходить на производителей, возить от них. Да и люди уже почти перестали помогать, им самим сейчас тяжело, а животных от этого меньше не становится: голодных, больных, битых, покалеченных. А в ветеринарных клиниках поднялся ценник и на операции, и на содержание, и на лечение.

– Сколько у вас сейчас животных?

– 130. Где-то четверть из них – инвалиды, некоторые выхожены после тяжелых заболеваний, есть с перебитыми позвоночниками, без глаза, без лапы, есть, у кого задние лапы не двигаются, на передних ходят.

– Удается таких пристроить в хорошие руки?

– Очень редко.

– То есть они остаются у вас?

– Да. Люди боятся брать таких животных. Иногда все-таки забирают. Была у нас одна маленькая собачка, от которой отказались хозяева. Этого Пушка отпускали на самовыгул, и его сбила машина (позвоночник перебит), а когда я на руках принесла его к хозяевам, они сказали: усыпи, нам больной не нужен. Я отвезла его в клинику, два месяца лечили. Писала посты в соцсетях, просила помощи. Люди увидели собачку в интернете, пришли в клинику, говорили с врачом, изучили вопрос, какие-то фильмы документальные смотрели, а перед Новым годом забрали Пушка домой.

У нас даже есть одна лисичка-спинальница, Фокси. Она у меня уже пару лет. Мне ее в свое время привезли, сбитую машиной. С тех пор ей пришлось еще ампутировать две задние ножки, которые не двигались, потому что она начала их отгрызать. Ничего, сделали операцию, поставили ее на колясочку, сейчас она живет на передержке у одной девочки. У нее там есть друг – кот, она с ним играет. Стала ручная, привыкла к людям.

– Сколько вы в месяц тратите на своих животных?

– Двести с лишним тысяч рублей. Большая часть этих денег – мои собственные. Я юрист, работаю. Из-за приюта мне пришлось уйти из офиса, работать дома. Конечно, я объявляю сборы, люди что-то кидают на еду, что-то привозят сами. Но сборы не покрывают ни все корма, которые я закупаю, ни лечение в клиниках. Бывают операции по 50–60 тысяч – тогда я, конечно, объявляю сборы, и люди помогают, а остатки уже закрываю сама. Есть незакрытые долги в клиниках, я постепенно сама их гашу. У меня есть страница в "Тиктоке", в "Инстаграме". Раньше основные сборы были на "Фейсбуке", но сейчас оттуда практически нет помощи. "Фейсбук" же в России заблокирован, а людям, наверное, кому-то лень VPN скачивать, кто-то боится, и они начинают уходить в "Одноклассники", во "ВКонтакте", а это очень неудобные сети для помощи животным.

– Какая сейчас у вас в регионе ситуация с бездомными животными?

– Когда этим занимались зоозащитники, у нас был тендер на отлов и стерилизацию, мы тотально всех прививали, стерилизовали, шли к тому, чтобы на улице стало много меньше животных. Кроме того, с помощью вакцинации мы создавали естественный барьер от опасных заболеваний. Но недавно отлов взяла на себя некая организация, плачевно известная по многим регионам, и в связи с этим ситуация у нас грандиозно ухудшилась. И эпидемиологическая обстановка стала хуже, по всему Сочи распространилась собачья чума. Они не обрабатывают машины после перевозки животных. Это ужас!

По идее, после стерилизации и вакцинации они должны выпускать туда же, где была отловлена собака. Но мы не можем добиться правды, где они выпускают. Иногда – в глухом лесу, чтобы животные там просто погибли, либо вывозят по каким-то селам, выпускают там толпами. Собаки на глазах у людей умирают от чумы. Вся наша работа пошла насмарку! Весь Краснодарский край просто объят этой чумой. Это я не голословно говорю: есть анализы, есть результаты вскрытия. Когда работает не зоозащита, когда такой недобросовестный отлов, ситуация начинает резко ухудшаться, потому что для них это просто зарабатывание денег. А мы даже свои деньги, бывает, отдаем и делаем больше, чем надо.

И еще неизвестно, что происходит в этом приюте, в который они везут, потому что собак выпускают истощенных, это просто скелеты. После таких отловов ситуация резко ухудшается.

Мы гонялись за ними, выслеживали машины, с полицией снимали животных с машин. Я лично сидела под колесом одной из машин, чтобы она не уехала. Девчонки приезжали, перегораживали им дорогу, вызывали полицию. Они, конечно, суют нам какую-то бумажонку про отлов, но это все настолько неграмотно оформлено! Каких мы не успевали забрать, они увозили. Причем бывало, что из Краснодарского края перевозили непривитых животных в Ростовскую область, в другой регион, в нарушение правил перевозки, подвергая, таким образом, опасности и население. Провозить через границу региона можно только животных с ветпаспортами, только привитых. Вот этих животных мы и снимали с машин.

– А почему эта организация так поступает?

– Чем больше животных, тем больше денег они зарабатывают.

А еще у нас недавно начали распространять листовки среди домкомов: якобы есть протокол некой комиссии о том, что надо убрать животных с придомовых территорий ввиду какой-то эпидобстановки, связанной с бешенством. Но тут встает серьезный вопрос. У нас горная местность – это Кавказ, тут происходит сход диких животных. Придомовые животные, стерилизованные, привитые, являются биологическим барьером между людьми и опасными заболеваниями, которые могут приносить дикие животные из леса. Если убрать всех кошек и собак животных из Сочи, это прямая опасность уже для людей! У нас и так уже шакалы воют под окнами, еноты, волки заходят во дворы. А недавно медведь в тоннеле бегал! И заставляя людей тотально убирать кошек и собак со дворов, тем самым мы ставим в опасность здоровье населения.

– Вы будете с этим бороться?

– Конечно. Мы и в соцсетях это объясняем, и периодически готовим письма в администрацию с разъяснениями. По этому поводу тоже готовим письмо.

– Были случаи, когда к вам прислушивались?

– Да. Иногда, наверное, не хотят шумихи, а иногда делают вид, что нас слушают, чтобы успокоить, а потом все равно поступают по-своему. Но мы все время на переднем крае – сражаемся, стремимся улучшить ситуацию, защищаем животных, – говорит Виктория Канивец.

Москва – регион особый во всех отношениях. Тут и уровень жизни выше, и ситуация с бездомными животными лучше, особенно с собаками. Правда, кошек на улицах по-прежнему много. Однако московский приют "Муркоша", каждый месяц находящий дом для множества кошек, выживает и в самые трудные времена за счет использования новых рекламных технологий. Рассказывает Янна Серкова, пиар-директор приюта.

– Мы – частный приют, без государственной поддержки, и нам всегда было непросто оплачивать счета, содержать такое количество животных. Но ничего, справлялись раньше, справляемся и сейчас. Мы постоянно анализируем статистику, смотрим, что у нас хуже работает, что лучше, как улучшить то, что работает хуже. Например, проанализировали нашу контекстную рекламу, выяснили, что реклама в "Яндексе" подорожала, поэтому увеличили бюджет на рекламу. Выпустили дополнительные посты сбора помощи. Используем все появляющиеся возможности. Вот появился "Телеграм", и в последнее время там у нас очень активная аудитория, почти четыре тысячи подписчиков, и благодаря этому котики активно уезжают домой.

– Сколько животных вы пристроили за последний год?

– 768. По сравнению с предыдущим годом, это количество даже немного увеличилось. Мы пристраиваем кошек, освобождаются места, нам все время приносят новых. На самом деле так должны работать все приюты: животные не должны сидеть там годами, нужно стараться быстрее найти им новый дом, чтобы спасти новых. У нас сейчас 640 кошек, и их количество тоже увеличилось по сравнению с прошлым годом. В последнее время чаще стали приносить домашних котиков, не всегда сообщая истинную причину. Кто-то уезжает и не может взять с собой питомца, у кого-то родственники умерли, а кошка осталась.

– На что вы существуете?

– У нас есть основатель, он вкладывает свои средства. Люди, которые приносят животных в приют, становятся финансовыми кураторами: вы нашли кота, хотите сдать его в приют, и вы оплачиваете его содержание до пристройства в новый дом. Стоимость ежемесячного содержания кошки сейчас в среднем девять тысяч рублей, и мы можем рассказать вплоть до копеек, почему такая сумма. Например, аренда помещения недалеко от метро "Медведково" обходится нам в 400 тысяч в месяц, плюс корма на 640 животных, коммунальные услуги, расходники.

И третье – это донаты. Люди даже в такое тяжелое время, как сейчас, все равно продолжают поддерживать животных, за что им огромное спасибо. Мы сейчас активно изучаем всю сферу донатов в "Телеграме". Там огромное количество способов взаимодействия с аудиторией. Смотрим, как заказывать рекламу, как привлекать людей, какие кнопки можно создать у себя в канале. Очень хорошо помогают рассылки. В нашей базе сейчас 15–16 тысяч человек, и мы еженедельно делаем рассылки новостей приюта на электронные адреса, там идут и новости о том, чего мы смогли достичь. Например, за прошлые выходные мы отправили домой 13 кошек, написали об этом новость, отправили в рассылку. Если какому-то котику нужна операция, мы тоже так собираем средства.

Самое дорогое – это лечение в стационарах. Животные с улицы зачастую попадают к нам с ослабленным иммунитетом, на фоне вакцинации может проявиться куча хронических заболеваний. И приют тратит огромные средства на то, чтобы вылечить животных в стационаре, потом вернуть в приют на долечивание. Бывают сложные операции. Вот недавно лечили сломанную лапку кошечки Диор, ставили ей аппарат Елизарова. Это кошечка поступила к нам с переломом, который неправильно сросся. Пришлось заново собирать лапку, вставляли спицы. Потом мы ездили на приемы к реабилитологу, он назначал дополнительные упражнения. Ну, а когда Диор пришла в норму, она нашла дом, и новые хозяева присылают нам фотографии – все хорошо, она бегает, прыгает.

Тут есть важный момент. Мы бесплатно отдаем животных в новый дом, но по условиям собеседования с людьми. Нам важно, чтобы человек понимал, что такое ответственность. Поэтому у нас два условия – это сетки на окнах, но не обычные москитки, которые вылетают, а сетки "антикошка", и еще мы выступаем против самовыгула животных. На улице кошек сбивают машины, они страдают от других животных, от жестокости людей, погибают, съев отравленную соседскую мышь, заражаются хроническими вирусными инфекциями, от которых, кстати, нет вакцин. В приюте живут котики-спинальники, многие выпали из окна, сломали позвоночник. Когда человек не хочет ставить сетки, мы приводим их в комнату к спинальникам и говорим: вот, смотрите, что бывает, если вовремя не защитить окна. Тогда люди начинают задумываться. Или: видите, вот кошечка Диор, мы потратили 75 тысяч на ее лечение.

Мы работаем с детьми в школах, проводим уроки доброты. У нас проходят экскурсии, к нам часто приезжают школы, другие учебные заведения. Приют работает прежде всего с людьми, проводит огромную социально-образовательную работу. Я очень хотела бы, чтобы в будущем у нас были передачи на телевидении, какие-нибудь семейные клубы, где людей обучали бы ответственному отношению к животным. Мы готовы выступить экспертами в этой области, рассказать о поведенческих проблемах. Мы знаем, по каким основным причинам люди сдают нам своих питомцев, и практически все эти проблемы можно решить. Если кот ходит мимо лотка, то зачастую он не кастрирован либо у него проблема с мочевым пузырем, и очень редко – поведенческие проблемы. Если кот проявляет агрессию, значит, он тоже не кастрирован или у него проблемы со здоровьем. У нас на сайте больше 600 авторских статей, мы с удовольствием делимся опытом, ведь наше общество, к сожалению, очень необразованно в сфере ответственного отношения к животным. Если бы у нас были ответственные владельцы животных, не нужны были бы приюты, животные не попадали бы на улицу, не гибли бы там, и в приютах отпала бы необходимость.

Хочется донести до людей самое главное: почти все бездомные животные рождаются дома. Люди зачастую не понимают причинно-следственной связи, если животное на улице, им кажется, что этот кот всегда там был. При этом они отпускают своего некастрированного кота гулять на улицу или вывозят его на дачу, где он плодит котят, заражается вирусами, хроническими инфекциями. И выбросить животное в наше время – это наказуемо, но недоказуемо, потому что не все чипируются, и очень сложно доказать, что вот эта кошка на улице – конкретно чья-то. Хотелось бы, чтобы люди понимали, какую ответственность они на себя берут, заводя питомца. И всех, кто приезжает к нам в приют, мы отправляем на сайт изучать информацию. У нас там по пунктам расписано, что нужно знать, если вы хотите взять кошку из приюта. Изучив все это, человек приезжает на собеседование уже подготовленный, зная, что он будет делать, если кот начнет драть мебель, ходить мимо лотка или в случае форс-мажорных обстоятельств. У нас даже есть вопрос: каковы возможные причины возврата кошек в приют. Как-то раз нам ответили, что вернут кота, если он будет драть мебель – но это же смешная причина, это нужно просто проработать и сделать так, чтобы кот ничего не драл!

Самое главное, чтобы люди понимали, что питомцы беззащитны, особенно перед улицей. Ведь кошки сейчас – это давно уже не дикие животные, какими они были до приручения, у них уже инстинкты работают по-другому. По статистике, домашняя кошка на улице не живет дольше года. А бездомная кошка на улице не живет больше трех лет.

И обязательно нужно стерилизовать своего питомца – это решает колоссальное количество проблем. До сих пор нам приносят: выловили в реке котят в пластиковом пакете и прочее – это же дикость, это прошлый век, в наше время все гораздо проще! Предотвращайте ненужный приплод, стерилизуйте свою кошку, кастрируйте кота!

Вот кот-спинальник Никитис, его люди нашли в траве под окном жилого дома, он там пролежал не один день, уже был весь в опарышах. Выяснилось, что кот выпал у людей с третьего этажа (вроде не высоко, но это еще опаснее, чем пятый, потому что кошки не успевают сгруппироваться). Кот сломал позвоночник, до конца жизни остался инвалидом, ему нужно три раза в день отжимать мочу, давать препараты для мочевого пузыря, чтобы был в тонусе, периодически контролировать анализы. Впоследствии нашлись хозяева этого кота, приехали в приют, плакали-плакали над ним, но домой не забрали, потому что кот инвалид с пожизненным лечением. В результате он уехал домой, к другому нашему спинальнику. У нас есть женщина, просто святая, она взяла двух таких котов. И теперь у Никитиса все хорошо, с ним занимается реабилитолог. Но все эти истории говорят о том, что очень важно предотвращать трагедии с выпадением из окон, ставить сетки. А у второго ее кота, Седрика, пуля в позвоночнике – вот тоже, пожалуйста, результаты самовыгула! Кот бегал на даче и попал под огонь недобрых людей. Пуля застряла в позвоночнике, оперировать нельзя, кот – пожизненный инвалид, – рассказывает Янна Серкова.

В Самаре и области животным и зоозащитникам сейчас очень трудно. Об этом – Ирина Евдокимова, глава некоммерческой организации "Бездомные друзья", и местная зоозащитница Татьяна Пугачева.

Ирина Евдокимова: У меня маленькая организация, и мне невыносимо тяжело. Я содержу более ста животных: дома 62, остальные собаки на улице, а с помощью теперь стало очень плохо, ведь все средства сейчас направлены на специальную военную операцию. Вчера написала пост в "ВКонтакте", пришло 1300 рублей – что хочешь, то и делай.

Корреспондент: А раньше удавалось собрать какие-то средства через соцсети?

Ирина Евдокимова: Да, было довольно много неравнодушных людей. А сейчас какой-то процент мужчин уехали участвовать в спецоперации, некоторые семьи отписались, сказали: Ирина, извини, нет возможности, мужа забрали, я одна тяну. Не знаю, что делать.

Татьяна Пугачева: А я занимаюсь кошками. У меня их немного, но я почти всех пристраиваю, мониторю хозяев, плохим не отдаю. Пять лет я занимаюсь волонтерством, и вот кому пристроила, с теми обязательно общаюсь, дружу, получаю приветы от хвостиков. Содержу их на свою зарплату, только пару раз делала сборы на тяжелобольных кошек. Обработка животных, вакцинация, стерилизация – все это требует немалых средств.

Ирина Евдокимова: Все сильно подорожало. Если раньше простерилизовать крупную собаку нам как волонтерам стоило две с половиной тысячи, то сейчас шесть.

Корреспондент: Кроме того, ветеринары говорят, что из-за санкций уже почти исчезли из России качественные западные препараты, вакцины, хороший наркоз.

Татьяна Пугачева: Да, это большая проблема. Вакцин импортных нет: все, что осталось, скупают ветеринарные клиники, а у них уже во много раз дороже. Сейчас одну прививку сделать кошке – это не меньше двух с половиной тысяч. И наркоз для операций – сейчас еще потихонечку идут какие-то поступления откуда-то, а вот через полгода, я думаю, будет очень плохо.

Корреспондент: А какова ситуация в городе: бездомных животных стало больше или меньше?

Ирина Евдокимова: Меньше их стать не может. Опять же, кто-то уезжает на СВО, и животные остаются брошенными: некуда девать, никто их не берет. Я задала вопрос одному, другому: а почему вы так поздно, почему заранее об этом не позаботились? Они говорят: позавчера пришла повестка, завтра я должен явиться. И свою собаку он куда-то так пристроил, что сейчас ее разыскивают по всему городу.

Ситуация у нас в городе очень плохая. За последние три года почти 200 миллионов выделено на службу отлова, но вопрос не решился. Складывается такое впечатление, что городская администрация во многом заинтересована в недобросовестной работе отлова бездомных животных. Ведь именно она является заказчиком работы по выполнению контракта по программе ОСВВ. А отлов работает с нарушением законодательства. Им сейчас занимается организация "ФлагманВет" под руководством Инны Тарасенко. Это коммерческая структура, очень сильно распиаренная, при этом она занимается отловом по государственной программе, которая финансируется из федерального и из местного бюджета. По нашим данным, за девять месяцев они заработали 65 миллионов.

Они должны ловить собак, стерилизовать их, вакцинировать и возвращать на прежнее место обитания. Все это должно фиксироваться на видео. Но мы не видим, чтобы это делалось. Туда со всего города волонтеры везут животных, но никто не знает, что происходит с ними дальше: выяснить это невозможно. Были случаи, когда люди привозили собак и пытались потом выяснить, что с ними. Одной знакомой сказали: умерла, другой – ничего не известно, а потом перестали отвечать на звонки.

Мы с Татьяной являемся общественными инспекторами, но даже нас туда не пускают. По закону мы имеем право контролировать работу приютов и фиксировать нарушения. Мы много раз ездили – не пускают, и все! Не пустили и Марину Ерину, депутата Губернской думы, которая пришла туда по нашей жалобе. А почему? Мы предполагаем, что всем очень выгодно зарабатывать миллионы благодаря некомпетентной работе таких вот организаций. Потому что никакая работа там не проводится, собаки просто умирают, а деньги-то на это выделяются! Я лично однажды все-таки упросила охранника и пробралась туда, сделала фото и видео: животные в чудовищном состоянии. Мы обращались и в МВД, и в прокуратуру, и в Департамент ветеринарии, и к депутату Александру Хинштейну, который курирует эту тему. Но никто нам не помог! Полиция полностью встала на их сторону и сама не пускала нас в отлов. Мы говорили, что знаем, где конкретно совершается преступление (нам сообщили, что там 242 трупа животных), но полиция не реагировала.

Корреспондент: Что там происходит, по вашим предположениям?

Ирина Евдокимова: Жестокое обращение с животными. Это настоящий концлагерь, живодерня! Животные истощенные, больные, содержатся в чудовищных условиях.

Татьяна Пугачева: Собак не кормят. Этим просто некому заниматься, нет нужного количества сотрудников.

Ирина Евдокимова: На 1500–1700 собак – три, четыре, пять работников. Вот я сама, в одиночку, с большим трудом содержу около ста собак, и это работа с утра и до поздней ночи: кормить, убирать, ухаживать. А что там могут сделать эти несколько работников при таком количестве?! У них просто физически не хватит ни времени, ни сил, чтобы всех накормить!

Известно, что скученность в одном месте большого количества щенков ведет к заражению их инфекциями (энтерит, чумка) и смерти. Там должна быть карантинная зона, изоляция больных животных, но ничего этого нет! А еще они просто загрызают друг друга, потому что еды мало, ведь щенков надо кормить минимум четыре раза в день, и выживает сильнейший. А там 70% щенков – это данные с их же собственного сайта! Ловить щенков очень просто, не то что взрослых собак. Из бюджета берутся деньги на отлов животных, вакцинацию, обработку от паразитов и содержание в течение 21 дня. Но это для взрослых собак, щенки же должны содержаться до пяти месяцев, и это тоже финансируется, а они просто умирают! Куда же идут эти деньги?!

Всю эту информацию мы получаем от сотрудников приюта и волонтеров, которые там работают. У нас есть доказательства – фото и видео.

Татьяна Пугачева: Они должны делать видеофиксацию. Видео отлова еще можно иногда найти, а вот видео выпуска практически нет! Вообще непонятно, что там дальше происходит с собаками! В итоге проблема с бездомными животными не решается: деньги в кармане, а животные по-прежнему в городе. Щенки мрут, а взрослые собаки продолжают плодиться. Проблема не может быть решена такими методами. И так происходит всегда, когда отлов отдают на откуп коммерческим структурам, а не зоозащитникам.

Корреспондент: Как, на ваш взгляд, должна быть устроена вся эта система?

Ирина Евдокимова: Обязательно нужен запрет на разведение неклубных, непородистых животных, иначе мы все равно придем к эвтаназии: такое количество просто невозможно пристроить! Заходишь на "Авито" – раздают щенков: помесь овчарки с ротвейлером, добермана с лабрадором… Творится беспредел, это нужно запретить! Пусть это будут официально зарегистрированные клубы, которые платят налоги. Эти налоги могли бы уходить, например, на стерилизацию животных. Надо донести до федеральных властей: нельзя откладывать решение этой проблемы, животных уже некуда пристраивать, уже и породистые никому не нужны, кошек просто выкидывают на улицу.

Нужно обязательно сделать бесплатную стерилизацию для всех животных, ведь у многих людей просто нет на это денег, вот и плодятся бесконечно никому не нужные котята и щенки. Тогда количество бездомных животных точно сократится.

При этом обязательно нужно информационное сопровождение. Ведь многие не понимают, зачем нужна стерилизация, думают, что это уродует животных, а это совсем не так! И еще: если человек отказывается стерилизовать животное, он должен платить налог.

Вопрос стоит очень остро, но эту тему никто не поднимает, потому что, понятное дело, властям сейчас не до собачек. А между тем социальное напряжение по этому поводу нарастает. Кто-то требует убрать бездомных животных с улиц, вплоть до эвтаназии, кто-то, наоборот, старается их защитить… Кому нужны эти склоки, почему не решить проблему грамотно?

Татьяна Пугачева: Мы знаем, как это сделать. Мы выходили с предложением к зампреду правительства Самарской области Наталье Катиной, к зампреду комитета Самарской губернской думы по местному самоуправлению Вере Поповой, но никакой реакции не последовало.

Мы же два года просим – хотя бы один информационный плакат от города повесьте: "Чистый город – это стерилизованные животные". Вообще ничего не сделано администрацией! Такое впечатление, что им просто выгодно, чтобы всегда были бездомные животные, чтобы вкачивать средства в отлов, который не работает, закачивать деньги в "реабилитационный центр" и там по-тихому уничтожать животных. Они хотят строить эти реабилитационные центры. Из бюджета города на содержание каждой собаки будут выделять около 300 рублей в день. Вот и считайте: 2000 собак – 600 тысяч ежедневно!

У меня вопрос ко многим губернаторам страны: почему такое неуважение к закону, подписанному президентом? Почему каждый пытается обойти закон, заработать на этом? Ведь при этом вредят не только собакам, но и людям, вредят всей стране.

Ирина Евдокимова: И программа ОСВВ была создана не только для сокращении популяций бездомных животных, но и для защиты населения от вируса бешенства. Вот они собирают щенков, которые умирают в отлове в первые же дни, а деньги-то на вакцинацию каждой собаки берут. Куда идут эти деньги? Какая это защита от бешенства? Если бы они поймали взрослую собаку, вакцинировали и выпустили, такие животные были бы биологическим барьером для окружающей среды, для животных, которые приходят из леса и могут принести бешенство. А они хотят, чтобы на улицах не было бездомных животных, но при этом не могут или не хотят качественно оказывать услуги, организовать дело так, чтобы все работало.

Установите Мобильное приложение Радио Свобода

Установить

Читайте Свободу в Телеграме

Войти

Подпишитесь на Свободу в Google новостях

Подписаться