Четверг, 19 июня, – день открытия 36-го Московского международного кинофестиваля (ММКФ). В его конкурсной программе – 16 лент из разных стран мира, среди которых Польша, Украина, Германия, Франция, Япония, Иран и Израиль. Фильмом открытия станет российско-американская кинокартина "Красная армия", посвященная хоккеистам клуба ЦСКА. На закрытии, 28 июня, покажут блокбастер из США "Планета обезьян. Революция". В основном конкурсе Россия будет представлена двумя картинами. Это "Да и Да" Валерии Гай Германики и "Белый ягель" Владимира Тумаева.

Московский международный кинофестиваль начинается с ложки дегтя. Ожидалось, что на открытии покажут "Левиафан" Андрея Звягинцева. Не сложилось. Фильм, представлявший Россию на Каннском фестивале, а до того показанный на "Кинотавре", был неласково встречен российскими чиновниками от культуры. Ну а режиссер категорически отказался вносить в свое творение какие-либо изменения.

Кинокритик Валерий Кичин вспоминает, что главный в России кинофестиваль долгое время занимал очень почетное место в мировой "табели о рангах", однако это уже в прошлом:

– Сейчас, конечно, ситуация резко изменилась, и я думаю, что по значению Московский фестиваль уступает даже "Кинотавру", хотя он международный, а "Кинотавр" – национальный фестиваль. Тем не менее, как событие, по представительству сочинский фестиваль явно превосходит московский. Но московский остается нашим единственным главным, большим международным фестивалем. Потерял он в первую очередь зрителя, и это придает ему некую келейность. Это больше не событие, которое в течение первых десятилетий существования фестиваля имело резонанс по всей стране, ведь в Москву съезжались даже из других городов любители кино, и огромные толпы народу у кинотеатров стояли, очереди за абонементами на фестиваль и так далее – все это вошло в легенды. Но надо иметь в виду, что тогда фестиваль все-таки был такой единственной форточкой в мировое кино. Раз в два года к нам в закрытую страну вдруг прорывались фильмы мирового экрана. Невозможно было билеты достать! "Железный занавес" работал здесь как реклама. Конечно, это было событием, и запретный плод всегда сладок. Запретность исчезла, на наших экранах идет все, и Московский фестиваль перестал играть роль такой форточки. И одновременно он потерял своего зрителя. Теперь из зала в зал Московского фестиваля в основном курсируют аккредитованные журналисты, которым писать об этом фестивале, и узкая группа киноманов, которые готовы смотреть эти фильмы. Но их мало, чтоб заполнить залы, которые довольно часто бывают полупусты. Широкого зрителя там, конечно, нет.

Естественно, и для всего мира Московский фестиваль перестал быть экзотикой. Сюда тоже сквозь эту форточку прорывались мировые звезды, приезжали первые звезды мира. Сейчас этого тоже нет, заманить сюда мировых звезд гораздо проще на премьеру их очередной картины в прокате, чем на Московский фестиваль. Поэтому их относительно мало. И показателем того, как фестиваль спал с лица в глазах мировой кинематографии, может служить тот факт, что сейчас иной раз фильмы идут даже без английских субтитров, то есть мы уже не рассчитываем на западных журналистов, на толпы мировой прессы, которые приезжают на любой крупный фестиваль мира.

– Но за счет чего этот фестиваль проигрывает даже "Кинотавру"?

– Причина, я думаю, проста. Сочинский фестиваль собирает то, что сотворило российское кино за год. И этим он интересен. Все-таки интересно, что происходит в отечественном кино, которое больше невозможно увидеть на экранах практически нигде. Как известно, русские фильмы в прокате – большая редкость. Московский международный фестиваль уже не способен что-либо представить всерьез, потому что ему, как правило, достаются объедки с барских столов, то есть других, более крупных, более престижных фестивалей. Я уже не говорю о главной тройке – Каннский, Венецианский, Берлинский фестивали, но даже и такие фестивали, как Карловы Вары, на первом же повороте обскакивают Московский фестиваль. Вот туда еще съезжаются люди со всей Европы, особенно молодежь, он нашел свою нишу в системе мировых фестивалей. Московский фестиваль, к сожалению, долгие годы не может найти ни эту нишу, ни принцип отбора фильмов. Когда-то этот фестиваль имел девиз: "За гуманизм киноискусства, за мир и дружбу между народами!" Сейчас принято смеяться над этим девизом, хотя я не понимаю, что плохого в гуманизме киноискусства и дружбе и мире между народами. Но, отказавшись от этого девиза, фестиваль не обзавелся никаким другим, поэтому фильмы отражают, скорее, вкус отборщиков, но никак не определенную какую-либо культурную политику, культурное кредо этого фестиваля. Поэтому они кажутся достаточно случайными. Что удалось добыть, то и показывают. И поэтому его внеконкурсная программа вот уже многие годы намного интереснее конкурсной. А конкурс носит отпечаток случайности.

– Согласны ли вы с тем, что и программа документального кино привлекает больше внимания, чем художественного?

– Несомненно! Потому что в документальном кино нет такой конкуренции фестивалей, и вообще документалистика сегодня в мире и в России, пожалуй, сильнее игрового кино, она более интересна, больше соотносится с жизнью и показывает эту жизнь очень остро и неожиданно. Поэтому, да, документальная программа Московского фестиваля традиционно очень интересная, эти фильмы в первую очередь смотрятся зрителями и стоят внимания. Кроме того, Московский фестиваль – это случай увидеть хиты недавно прошедших мировых кинофестивалей. Здесь можно увидеть картины с Каннского фестиваля, Берлинского фестиваля, прошлогоднего Венецианского. И этим фестиваль по-прежнему ценен. Я думаю, что именно в этих "побочных программах", если там отобрать какие-то главные названия, можно набрать вполне 10-15 картин, которые просто необходимо посмотреть.

Из таких упомянутых Валерием Кичиным "побочных программ" отметим еще две ретроспективы – фильмов классика польского кино Кшиштофа Занусси и российских фильмов, снятых по сценариям Юрия Арабова.