Бунт вряд ли возможен

Президентская кампания 2016 года в США отказывается заканчиваться. Началось все с того, что Дональд Трамп во втором туре дебатов не стал обещать, что признает итоги голосования, если они окажутся против него; Хиллари Клинтон подождала день, прежде чем поздравить соперника с победой, – это вызвало волну манифестаций по всей Америке под лозунгом "Трамп – не мой президент". И вот сейчас в интернете полным ходом идет сбор подписей под призывом к выборщикам тех штатов, в которых выиграл Трамп, не подтверждать официально его победу на предстоящих 19 декабря собраниях в каждом из 50 штвтоы США. К настоящему моменту воззвание поддержали более четырех миллионов человек.

Конституция США не связывает выборщиков обязательством голосовать за кандидата, который победил в их штате. Но есть историческая практика, сложившаяся на протяжении длительного времени под влиянием разных обстоятельств: выборщик голосует за того кандидата, за которого проголосовало большинство избирателей в его штате. Согласно действующей в Америке системе "победитель получает все", кандидату, набравшему большинство голосов в данном штате, пусть всего на один голос больше, чем соперник, достаются все выборщики, закрепленные за данным штатом. Число выборщиков, записанное за штатом, определяется по формуле: два (поскольку каждый штат имеет двух сенаторов независимо от населения) плюс число делегатов от штата в нижней палате Конгресса, которое варьирует в зависимости от населения. Так, крошечный по населению Вайоминг имеет всего три выборщика, а громадная Калифорния – 55.

Трамп заручился 306 голосами выборщиков (при 270, нужных для победы), Клинтон – 232. То есть у нее на двадцать пять процентов меньше мандатов, чем у республиканца. Если же суммировать голоса всех избирателей во всех штатах, то Клинтон опережает Трампа чуть больше чем на 600 тысяч – по отношению ко всем голосовавшим на выборах это примерно один процент. То есть отрыв Трампа от Клинтон в коллегии выборщиков в двадцать пять раз больше, чем ее перевес над ним в общенациональном зачете. Но это сравнение политически абсолютно бессмысленное (это как со средней температурой по больнице), как бессмыслен и тот факт, что Клинтон обошла Трампа на всенародном голосовании. Потому что такого явления, как всенародное голосование, в Америке не существует.

В Америке, по сути, одновременно и независимо друг от друга проходят выборы во всех пятидесяти штатах, и победитель определяется не по сумме голосов избирателей, а по сумме голосов выборщиков. Клинтон теоретически могла выиграть Калифорнию с разрывом в миллион голосов, а в остальных сорока девяти штатах уступить Трампу совокупно с разрывом в сорок девять голосов, но на общий исход выборов это бы никак не повлияло, Трамп все равно был бы объявлен победителем. Справедливо ли это?

Президенты Венесуэлы и России считают, что несправедливо. На такой же позиции стоят и те, кто продвигает в интернете петицию – воззвание к выборщикам Трампа голосовать по совести, а не по наказу своих избирателей, и отдать голоса за Клинтон. Ибо Трамп, по их мнению, занимать высший пост в государстве недостоин. Вряд ли выборщики уважат авторов петиции и президентов Венесуэлы и России в придачу.

Аристотель делит демократии на прямые и аристократические. Первые выбирают своих правителей путем жребия и сами голосуют по общественно значимым вопросам. Вторые выбирают своих правителей за заслуги и делегируют им право принимать решения за них. Любая форма отбора представителей во власть по заслугам есть отступление от прямой демократии. Только вот в Америке, в отличие от Европы, выбор первого лица государства происходит не в один присест, а в два: американцы выбирают представителей, выборщиков, которые, в свою очередь, исходя из своего богатого жизненного или политического опыта, призваны отобрать из кандидатов самого достойного.

Американские отцы-основатели были демократами аристократического склада; их задачей было не создание вертикали власти в тогда еще слабой и разрозненной стране, а создание механизмов недопущения деспотии, одним из орудий которой они полагали охлос, толпу, невежественную или захваченную иррациональными страстями. Поэтому между народом и президентом, по их замыслу, должны были быть два заслона: первый – это сам институт представительства, второй – институт выборщиков, которых исходно назначали согласно законодательству отдельных штатов.

За историю Америки всего пять раз победитель по коллегии выборщиков набирал меньше голосов избирателей, чем проигравший. В XIX веке это произошло трижды с интервалом соответственно в 52 и в 15 лет. Один раз в XX веке, в 2000-м году, и вот сейчас по прошествии 16 лет в XXI. Если случаи этого несоответствия между результатами в коллегии выборщиков и в общенациональном зачете участятся (а некоторые демографические тенденции как раз в ту сторону и указывают), то общественное давление за демонтаж коллегии будет нарастать. Желающих упразднить коллегию в Америке хватает во всех слоях общества, и в первую очередь – в научных. Радио Свобода беседует с профессором политологии Нью-Йоркского университета Стивеном Брамсом:

– Да, подписей под петицией собрано немало. Но дело, строго говоря, не в этом, а в том, что чуть больше половины страны глубоко раздосадованы итогами выборов. Справедливости ради добавим, что если считать голоса, поданные за кандидатов от малых партий, то у Клинтон будет меньше половины, но в любом случае больше, чем у Трампа. Были ли в современной истории случаи, когда выборщик голосовал не за того кандидата, к которому был приписан избирателями в своем штате? Припоминаю, что это случилось на выборах 2012 года: один выборщик перебежал из лагеря Обамы в лагерь Митта Ромни, но последнему это нисколько не помогло.

– И насколько распространены такие случаи апостасии, отступничества?

– Очень редки: один-два в каждом президентском цикле. В среднем. За все время существования коллегии выборщиков их было 157, причем в 71 случае это произошло по причине смерти кандидата и только в 82 – по инициативе выборщиков. Следует сказать, что лишь примерно половина штатов разрешает подобную отступническую практику. В остальных она запрещена законом. Однако наказание за измену партии, которой выборщик присягнул, чисто номинальное, заключающееся в штрафе в размере порядка тысячи долларов. Ну и черная метка в биографии за нарушение закона. Не многие тем не менее отваживаются идти против воли большинства, даже если они лично симпатизируют проигравшему. На окончательный выбор президента апостаты не повлияли ни разу.

Никакие воззвания, уверен профессор Брамс, не побудят выборщиков перейти в стан Клинтон в таком количестве, чтобы обеспечить ей президентство. Как бы то ни было, чисто гипотетически будет Хиллари Клинтон восприниматься как легитимный президент, если апостасия приобретет критический размах?

– С одной стороны, нет, если исходить из существующей практики. С другой – нигде не записано, что выборщик обязан голосовать за победившего кандидата, если тот набрал только квалифицированное, а не абсолютное большинство в его штате, как это имело место почти повсеместно в единоборстве Трампа и Клинтон. Критерий квалифицированного большинства заменил критерий абсолютного большинства только в 30-х годах XIX века, да и то лишь по факту, а не официально. Штаты видели в этом способ увеличить свое влияние на исход президентских выборов. Мандаты всех выборщиков получает тот, кто выигрывает в штате в целом, независимо от результатов по индивидуальным округам. Сегодня только в Мэне и Небраске выборщики распределяются в зависимости от общих результатов и отдельно от результатов по округам.

– Опять гипотетически: способно ли массовое дезертирство выборщиков 19 декабря спровоцировать конституционный кризис?

– Думаю, да. Но, я, честно говоря, не вижу, как это может случиться. Клинтон уже признала свое поражение и поздравила Трампа с победой. Что ей вы прикажете сейчас делать? Отказываться от своих слов, открыто и активно склонять выборщиков к отступничеству? И скольких она в состоянии переубедить? Нет, я считаю, что это практически невозможно.

Ал Гор в 2000 году тоже успел поздравить Буша-младшего, но затем отозвал свои поздравления. Тогда, впрочем, это имело смысл из-за большого количества неаккуратно заполненных и обработанных бюллетеней в одном из округов Флориды. Их надо было пересчитать, чтобы окончательно определить, как намеревался голосовать избиратель, и от этого пересчета зависела судьба выборов в целом. На последнем голосовании ничего подобного не наблюдалось. Верховному суду, в отличие от 2000 года, на сей раз делать абсолютно нечего, убежден профессор Брамс. Ни одна из сторон не обвиняет другую в массовой фальсификации результатов. И требование пересчета бюллетеней в этой ситуации будет воспринято как абсолютно вздорное, так как разрыв между соперниками в каждом штате измерялся не сотнями, а многими десятками тысяч голосов:

– Совершенно правомерен вопрос: почему в Америке сохраняется двухступенчатая система выборов президента, несмотря на то что очень многие в стране и за рубежом считают ее антидемократической? Если вы за коллегию выборщиков, то ответите: "традиция". Если против: "инерция". Математически, как бы странно это ни звучало, совсем не просто доказать, кому механизм коллегии выгоден и кому нет в сравнении с общенациональным голосованием – малым штатам или крупным. И эта неопределенность создает дополнительный стимул в пользу статус-кво. Против статус-кво говорит то, что в отличие от XVIII века в Америке не осталось бесправных групп населения (женщин, рабов, малоимущих), которых коллегия выборщиков дискриминировала.

Как бы то ни было, механизм этот закреплен в Конституции. Чтобы его упразднить путем поправки, нужно две трети голосов в обеих палатах Конгресса и согласие трех четвертей штатов – задача титаническая. Я лично против коллегии выборщиков. Я считаю ее несовместимой с принципом "один человек – один голос". Из-за нее такой штат, как Нью-Йорк, в котором я живу, не является объектом борьбы на президентских выборах, ибо известно, что перевес демократов над республиканцами здесь такой, что бороться за него республиканцам нет смысла. Как демократам нет смысла бороться за Техас.

При общенациональной системе голосования это было бы не так, поскольку голоса, набранные республиканцами в Нью-Йорке или демократами в Техасе, шли бы в их общую копилку и накапливались вместе со всеми прочими голосами. В то время как сейчас, сколько бы голосов республиканцы ни набрали в Нью-Йорке или демократы в Техасе, они в расчет не принимаются: партии большинства присваивают себе всех местных выборщиков. Сегодня только в десяти штатах, которые называются swing states или battleground states, партии борются по-настоящему, поскольку это штаты колеблющиеся, – говорит Стивен Брамс.