Первая реакция рынков на новое повышение Центральным банком США базовой процентной ставки, объявленное 16 марта, оказалась противоположной ожиданиям. Рост этой ставки традиционно ведет к укреплению доллара, так как делает более привлекательными для инвесторов вложения в американские активы. Тем самым вызывая переток капиталов из других стран, прежде всего - развивающихся. Одновременно повышение ставки ведет к снижению цен на нефть, так как она в долларах и торгуется. Однако на этот раз все было иначе: доллар, наоборот, ослабел, тогда как нефть подорожала, а следом за ней и российский рубль. Спустя сутки все вновь изменилось – уже в пятницу и нефть, и рубль вновь подешевели. Впрочем, пока речь идет о краткосрочных колебаниях. Но в какую сторону теперь может быть направлен тренд на этих рынках?

В том, что Федеральная резервная система (ФРС), Центральный банк Соединенных Штатов, на очередном заседании 16 марта вновь повысит базовую процентную ставку (предыдущее повышение состоялось в декабре), рынок практически не сомневался – текущие данные по росту экономики США, инфляции в стране и состоянию рынка труда фактически прямо на это указывали. Сюрпризом оказалось бы, скорее, решение ФРС отложить повышение ставки. Однако главной неожиданностью для рынков стал гораздо более мягкий, чем того ожидали, тон комментария к решению: из него следовало, что американский регулятор отнюдь пока не намерен форсировать дальнейшее повышение ставки. Что в итоге и вызвало обратную ожиданиям первую реакцию рынков – доллар ослабел, а цены на сырье выросли.

В этой ситуации для Центрального банка России сходятся сразу несколько факторов. С одной стороны, более “мягкий” вариант дальнейшего ужесточения денежной политики в США, а значит – и более умеренный, чем ранее ожидалось, рост курса доллара. Как следствие – укрепление цен на нефть, если, конечно, не вмешаются некие факторы самого нефтяного рынка. Если же нефть вновь подорожает, за ней немедленно последует и рубль. Наконец, в самой России резко замедлилась инфляция.

По идее, все это вместе предполагает новое снижение Банком России собственной ключевой процентной ставки. В последний раз она была снижена в конце сентября прошлого года. А ближайшее заседание Банка России по ставкам запланировано на 24 марта. ​Но сколь велика вероятность такого решения уже теперь, а не позднее в этом году?

Ирина Лебедева, аналитик валютных рынков из банка “Уралсиб”:

- Наш базовый прогноз - снижение ставки на половину процентного пункта, но в июне, а не на мартовском заседании. Однако теперь мы видим определенные риски для такого прогноза. Во-первых, решение ФРС США. При том, что ничего нового, вроде, сказано не было - ФРС лишь подтвердила планы трех повышений ставки в течение года. Однако рынок опасался, что ФРС может решиться и на четыре повышения. И первая его реакция явно указывает на то, что ожидали большей жесткости от американского регулятора. Неожиданно “мягкое” заявление ФРС как раз и дает определенные шансы Банку России пойти на снижение своей ставки уже в ближайшее время.

​Ольга Лапшина, главный аналитик шведского банка Nordea в Москве:

- С учетом последних тенденций на мировых рынках, а также того, что годовая инфляция в России замедлилась уже до 4,4% (по данным на 13 марта), ожидания, что ключевая российского Центрального банка может быть снижена, возросли. Я бы не исключала, что она может быть снижена на четверть процентного пункта, если и не 24 марта, то на следующем заседании. Почему? Потому что в столь существенном укреплении рубля, которое мы наблюдаем в последнее время, по большому счету, не заинтересован в России никто. В том числе и для госбюджета это негатив, особенно в условиях некоторого снижения цен на нефть. И в такой ситуации, да, снижение ставки, на мой взгляд, выглядит вполне реальным, хотя, конечно, и не стопроцентным…

​Снижение ключевой ставки Центрального банка ведет к снижению других процентных ставок в экономике. Но при этом падает доходность вложений в рублевые активы – а ведь именно высокие процентные ставки в России (по тем же гособлигациям, ОФЗ), и привлекают сегодня в страну капиталы зарубежных инвесторов. А это, в свою очередь, поддерживает рубль…

Ирина Лебедева:

- Мы опасаемся, что слишком быстрое снижение ключевой ставки Банка России приведет к снижению доходности рублевых активов, а это вызовет отток капитала. Сейчас доходность ОФЗ такова, что для самих российских игроков эти бумаги мало интересны, поэтому основной спрос на них предъявляется зарубежными инвесторами. И сокращение разницы в процентных ставках в России и других странах может заставить этих инвесторов начать активно распродавать российские бумаги и выводить капитал, что явно будет негативно для рубля. И даже российский Минфин, который в последнее время “выступает” за ослабление рубля, может в результате очень сильно “погореть” - именно потому, что стоимость для него новых размещений гособлигаций может вырасти. А у нас и в этом году значительный дефицит госбюджета, который надо будет финансировать и за счет новых таких размещений.

​Фактор притока/оттока зарубежных портфельных инвестиций на российском финансовом рынке сколь значимым, на ваш взгляд, оказывается сегодня для динамики курса рубля? Следует ли он, скажем, по значимости сразу после цен на нефть?

Ольга Лапшина:

- Все-таки этот фактор – временный, “горячий” капитал приходит в страну, а через несколько месяцев с такой же скоростью уходит. Поэтому, на мой взгляд, вторым фактором для рубля, после нефти, все-таки остается бюджетный. А уже на третьем месте, возможно, да, какие-то внешние условия, к которым можно отнести и приток зарубежных портфельных инвестиций.

Под бюджетным фактором вы подразумеваете дефицит бюджета, который надо как-то финансировать?

Ольга Лапшина:

- Нынешний дефицит госбюджета России - около 3% ВВП или 2,7 трлн рублей. Соответственно, чтобы его покрыть, средств одного лишь Резервного фонда не хватит - на начало года они составляли около одного триллиона. Поэтому Минфин в течение года будет более склонен к тому, чтобы не допускать существенного укрепления рубля. На это же, собственно, направлена и недавно начатая им скупка долларов на открытом рынке. То есть фактически Минфин пытается искусственно занизить курс рубля, не дать ему существенно укрепиться. Логика здесь простая: чем слабее рубль, тем выше рублевые доходы бюджета - соответственно, тем проще покрывать его дефицит.

​Под “рублевыми” доходами бюджета здесь подразумеваются поступления от нефтегазового экспорта, которые напрямую зависят от цен на нефть. Эти цены довольно резко выросли сразу после решения ФРС США повысить базовую процентную ставку, хотя рост оказался непродолжительным. Но в какой мере он мог отразить само решение Центрального банка США, а в какой - другие факторы? Например, заявления Саудовской Аравии о сокращении добычи в феврале или сокращение запасов в США? Или даже прогнозы Международного энергетического агентства - что, в случае сохранения нынешних ограничений добычи, уже к концу первого полугодия на рынке нефти может возникнуть небольшой дефицит ее текущего предложения…

Василий Танурков, зам. директора группы корпоративных рейтингов Аналитического кредитного рейтингового агентства (АКРА), аналитик нефтяного рынка:

- В общем-то цены на нефть начали подрастать еще в начале недели, то есть до решения ФРС. Дело в том, что всего неделей раньше цены довольно сильно упали - именно на данных по запасам в США, которые очень резко выросли. А это вызвало опасения, что, дескать, нынешнее соглашение стран ОПЕК и не-ОПЕК о “заморозке” добычи как-то не очень “отражается” на американском рынке. Однако при росте накопленных запасов сырой нефти в США запасы нефтепродуктов довольно сильно сокращались. А на этой неделе, судя по новым данным, в стране сократились уже и запасы нефти, и запасы нефтепродуктов, причем весьма существенно. Поэтому этот фактор, на мой взгляд, оказался для рынка важнее, чем решение ФРС. Тем более, что дальнейшее повышение ставки, как следует из комментария регулятора, предполагается постепенным, поэтому в какой-то степени инвесторы пересмотрели свое отношение к рискам.

Андрей Полищук, аналитик нефтяного рынка из австрийского банка Raiffeisen:

- Мне кажется, здесь проявились два основных фактора. Решение ФРС США по ставке, а также заявление Саудовской Аравии о сокращении нефтедобычи в стране ради стабилизации цен на нефть. До этого мы увидели снижение цен - на данных как о росте количества буровых установок в США, так и по добыче в Саудовской Аравии, которая несколько выросла. Это “расстроило” рынок, и цены пошли вниз. Поэтому нынешнее заявление Саудовской Аравии о готовности и далее сокращать добычу ради стабилизации цен, наверное, сейчас основной фактор.

​Действующее с начала года соглашение о временном сокращении, или “замораживании” объемов добычи нефти странами ОПЕК и не-ОПЕК рассчитано на шесть месяцев. По вашим представлениям, как оценивается сегодня рынком вероятность продления его действия и на второе полугодие? И если это случится, станет ли такое решение новым фактором поддержки цен – учитывая рост объемов добычи в США, которые ни в каких подобных соглашениях не участвуют?

Василий Танурков:

- Сейчас на нефтяном рынке текущие контракты, то есть ближайшие, стоят дороже, чем более “дальние”. Обычно это означает, что рынок “закладывается” на снижение цен в перспективе. И, скорее, можно говорить о том, что рынок не слишком-то надеется на то, что действие этого соглашения будет продлено. Поэтому, думаю, если такое действительно случится, это должно стать фактором существенной поддержки цен. Однако темпы восстановления нефтедобычи в США во многом и определят это решение нефтедобывающих стран - продлевать им или не продлевать нынешнюю “заморозку”? Ведь если к концу мая - июню станет очевидно, что добыча в США продолжает восстанавливаться высокими темпами, то возможно, ОПЕК будет просто вынуждена отказаться от “заморозки”, понимая, что это в дальнейшем приведет к сокращению ее доли на рынке.

Андрей Полищук:

- Судя по текущим уровням цен, около 52 долларов за баррель сорта Brent, думаю, что рынок не “закладывается” на продление действия соглашения. Другое дело, что оно, вполне вероятно, будет каким-то образом модифицировано. Скажем, каким-то странам позволят нарастить добычу во втором полугодии, тогда как основные производители, вроде Саудовской Аравии, все-таки согласятся и далее ограничивать собственное производство нефти. В противном же случае мы окажемся в ситуации, когда добыча будет одновременно расти и в странах, участвующих в нынешнем соглашении, и в Соединенных Штатах. Нетрудно представить, как это отразится на ценах на нефть…