Очередь не занимать!

• По последним данным Росстата, на 1 января 2016 года 2 612 000 семей в России состояли на учете в качестве нуждающихся в жилых помещениях.
• Сотни тысяч людей в стране живут в аварийных домах, крыши которых в любой момент могут рухнуть.
• Иногда в результате обмана бездомными в России становятся выпускники детских домов, которым государство обещает особую заботу и покровительство.
• Тем, у кого проблемы с жильем, юристы советуют действовать активно, писать письма во все инстанции.
• Судебные дела по жилищным вопросам довольно сложны, и тут требуется помощь квалифицированного адвоката.

Установите Мобильное приложение Радио Свобода

Установить

Читайте Свободу в Телеграме

Войти

Подпишитесь на Свободу в Google новостях

Подписаться

Марьяна Торочешникова: Сотни тысяч людей в России живут в аварийных домах, крыши которых в любой момент могут рухнуть. Аварийными уже признаны 11 миллионов квадратных метров жилья. И каждый год опасных домов становится только больше. Собственники такой недвижимости должны получить от государства новое жилье взамен старого в течение ближайших полутора лет – соответствующая норма содержится в действующей пятилетней программе расселения аварийного жилья. Но что делать, если жилье муниципальное, а местные власти не спешат признавать его аварийным или ремонтировать? В Калининградской области семья с пятью детьми живет в доме, крыша которого того и гляди рухнет, но добиться от чиновников ремонта муниципального жилья невозможно – в бюджете нет на это денег. Предлагаем вашему вниманию сюжет Юлии Парамоновой.

^{Полная видеоверсия программы}

Татьяна Давыдова: Когда поднимаются ветра, я говорю мужу: "Может и крыша слететь..." Всего боишься! Вот спишь и думаешь, когда все это завалится тебе на голову.

Юлия Парамонова: Татьяна Давыдова вместе с пятью детьми живет в просторном доме в поселке Игнатово, но размер дома, похоже, – его единственный плюс.

Татьяна Давыдова: Здесь вообще свет перегорел, замкнуло. Муж полез, начал что-то делать – опять замкнуло. Я говорю: "Не лезь! Если сейчас замкнет, то мы можем загореться".

Юлия Парамонова: До Калининграда всего 120 километров, а ощущение, что попадаешь в другой мир. В поселке нет газа, канализации, а до недавнего времени не было и водоснабжения. Скважину для дома муниципалитет пробурил лишь недавно, после многолетних обращений. Все дома здесь немецкие, довоенной постройки, и большинство нуждается в капитальном ремонте. Этот дом – жилье муниципальное, крыша держится на честном слове, балки частично прогнили, электропроводку местный ЖЭК починил лишь наполовину, недалеко от замыкания. Отапливаются печками, но и с ними не все в порядке. После многочисленных обращений две печи муниципалитет кое-как сделал, но на третью, видимо, не хватило сил.

Татьяна Давыдова: Печку топить опасно: идет очень большой дым, и можно задохнуться. Закрываем двери, проветриваем, и потом вся одежда воняет дымом. Из-за сырости часто болеют дети. Пол холодный, босиком нельзя пройти.

Юлия Парамонова: Давыдовы все сделали бы сами, не дожидаясь помощи властей. В семье пятеро детей, ждут шестого, и безопасное теплое жилье просто необходимо. Но дому нужен капитальный ремонт, а средств на него у семьи нет. И получается лишь латание дыр. Давыдовы привели в порядок комнаты, но сверху постоянно капает, на стенах живет грибок, а в щели сильно дует.

Татьяна показала нам переписку с властями, от местных до администрации президента. Есть и письма в прокуратуру. Комиссии приезжали сюда многократно, и местные власти утверждают: проблема этого дома в том, что его жильцы – должники и отказываются платить за найм жилья. Но, по словам Татьяны, платить она перестала только после того, как власти отказали ей в помощи. Но очевидно, что проблема гораздо глубже, и история с этим домом – лишь иллюстрация общей плачевной ситуации на востоке области.

В местных поселках дома старые, еще немецкие, и последний раз дырявую крышу латали два года назад. С дороги виднеется долгострой федерального значения – Балтийская АЭС: как надежда на будущее. Но стройка заморожена, как, кажется, и вся жизнь в этих маленьких забытых богом поселках.

Марьяна Торочешникова: Что делать, если чиновники не хотят отвечать за содержание и ремонт муниципального жилья? Спросим об этом у адвокатов Артема Сидорова и Андрея Ребрикова.

Артем Сидоров: Можно пойти двумя путями. Первый путь – это все-таки добиваться проведения в доме капитального ремонта. Но для этого у органов власти должны быть определенные финансовые ресурсы, и дом должен быть включен в программу капитального ремонта. Чиновники обычно отвечают, что денег на капитальный ремонт нет.

Второй путь – это признание дома непригодным для проживания и не подлежащим восстановлению. В этом случае власти обязаны во внеочередном порядке предоставить жилье по социальной норме. Но это тоже достаточно сложно, потому что дом может быть в плохом состоянии, но подлежать восстановлению и ремонту, и его могут включить в список на капитальный ремонт, скажем, на 2025 год, а как все это время жить людям?

В любом случае здесь нужно занимать активную позицию, писать письма во все инстанции.

Марьяна Торочешникова: По последним данным Росстата, по состоянию на 1 января 2016 года, 2 миллиона 612 тысяч семей в России, включая одиноких, состояли на учете в качестве нуждающихся в жилых помещениях. Это очередь размером с целый большой город! А как в нее попасть?

Андрей Ребриков: Действительно, есть порядок улучшения жилищных условий для малоимущих граждан, но также и для не малоимущих, у которых стесненные жилищные условия или, допустим, в составе семьи имеется больной определенным заболеванием, входящим в список. Если есть основания, то они могут получить жилье по очереди. Для этого нужно подать соответствующее заявление в муниципальный орган. В Москве, например, это Департамент городского имущества. Подобные департаменты или что-то в этом духе есть в каждом муниципалитете. Нужно собрать необходимый комплект документов, чтобы человека признали малоимущим. И если у семьи метража меньше, чем предусмотрено учетной нормой (в Москве она, например, составляет десять метров общей площади на человека), тогда эти граждане будут иметь право на предоставление жилья по договору социального найма либо на какие-то другие способы улучшения жилищных условий: льготная ипотека и так далее. А те, кто проживает в аварийных домах, имеют право на внеочередное предоставление жилья.

Марьяна Торочешникова: И из этих внеочередников тоже образуется очередь. А можно ускорить эту очередь получением еще одного самого важного документа или решения суда, как-то продвинуться и уже завтра получить ключи?

Артем Сидоров: Если имеется право на внеочередное получение жилья, то можно получить судебное решение об обязании предоставить квартиру. Оно не даст больших преференций, но у органов власти будет хотя бы больше стимулов его исполнять. По крайней мере, оно будет на контроле. Если речь идет об обычной очереди, то во многих регионах есть программы помощи тем, кто простоял в ней не столько лет, сколько необходимо для получения жилья (в Москве это 20 лет). Например, если человек простоял на очереди 10 лет, то он имеет право на получение субсидии, но не в размере 100% от стоимости квартиры, а в размере какого-то процента, в зависимости от срока стояния на очереди.

Марьяна Торочешникова: А где все это время должен жить человек, по мнению чиновников, с точки зрения закона? Он должен бомжевать?

Андрей Ребриков: В законодательстве такой вопрос не проработан, но в некоторых регионах власти предусматривают такой момент, что, когда люди ждут свою очередь, им представляются квартиры в наемных домах или субсидируется плата за найм в квартирах по найму.

Марьяна Торочешникова: Однако есть люди, у которых вообще нет своего угла. Бездомными в России часто становятся выпускники детских домов, которым, кстати, государство обещает особую заботу и покровительство.

Александр Сидоров: Я 13-й год живу на воздухе.

Корреспондент: Александр Сидоров – выпускник детского дома, инвалид. По закону, в 18 лет ему должны были выдать квартиру, но вместо этого еще за два года до совершеннолетия его прописали в барак, к однофамильцам.

Александр Сидоров: Воспитатель привела меня сюда, сказала: "Вот, это твоя родня, вот твоя прописка". Но со временем я узнал, что это вообще никто! Дом находится в Московской области, он считается как квартира и как дача. Там раньше снесли туалет, его сделали сами. А воду, чтобы смывать, берем из колонки. Здесь ни помыться, ни в туалет сходить.

Корреспондент: Но и отсюда Александра стали выгонять, несмотря на то, что у него была прописка. Обитатели барака не захотели жить с подкидышем. Молодому человеку пришлось скитаться.

Александр Сидоров: Жил у друзей, у одноклассников, на вокзалах, когда и на улице приходилось мерзнуть. Я не знаю, как вообще живу, и все удивляются, как я за столько лет не запил.

Корреспондент: Осенью 2015 года Александр дважды проводил акцию протеста у здания Государственной Думы и у мавзолея Ленина. Он ложился на матрас, накрывался одеялом, требовал предоставить ему квартиру. Вместо этого ему выдали комнату в общежитии. Там Александр не был прописан. Недавно узнал, что из барака его тоже выписали.

Александр Сидоров: Меня в любой момент могут выкинуть даже из общаги. Опять на улицу?

Артем Сидоров: После выпуска из детского дома человек обычно не очень хорошо социализирован, и этим часто пользуются. Могут подселить в какой-то дом, формально зарегистрировать там, либо дать жилье, формально пригодное для проживания, а на самом деле непригодное. Ведь государство должно обеспечить сироту жильем только в том случае, если он им не обеспечен.

Но если защищать свои права, то можно достаточно многого добиться. Если вскрываются такие факты, нужно обращаться и в прокуратуру, и в суд, доказывать, что должно быть предоставлено отдельное жилье: подселить могут только к родственникам, а если их нет, то должны предоставить отдельную квартиру.

Марьяна Торочешникова: А как часто в таких случаях возбуждаются уголовные дела? И главное, человек впоследствии что-то получает? Ведь в этой истории с сиротой, насколько я понимаю, ни к уголовной ответственности никто ни привлечен, ни своего жилья до сих пор нет, а суды были проиграны, потому что истекли какие-то сроки. Он должен был получить квартиру в 18 лет, и он уже больше 7 лет так мыкается. Получается, что у него вообще нет никаких шансов на защиту?

Андрей Ребриков: К сожалению, пока наша правоохранительная система не должным образом на это реагирует.

Марьяна Торочешникова: А часто и сама бывает вовлечена.

В Конституции РФ есть статья 40-я, в которой, в частности, написано, что "малоимущим и иным указанным в законе гражданам, нуждающимся в жилище, жилье предоставляется бесплатно или за доступную плату из государственных, муниципальных или других жилищных фондов в соответствии с установленными законом нормами". Насколько я понимаю, эта статья в России практически не работает.

Артем Сидоров: Нет, есть система предоставления бесплатного жилья по очереди, и это как раз и имеется в виду. Другое дело, что эту статью нельзя понимать так, что жилье должны предоставлять всем и сразу, поскольку для этого нужно выделение определенного финансирования. Тем не менее, нескольким десяткам тысяч человек его все-таки предоставляют.

Но еще постоянно идет ухудшение законодательства, его ужесточение в области улучшения жилищных условий, в части права стоять на очереди, в части того, какие обстоятельства учитываются при предоставлении жилых помещений.

Марьяна Торочешникова: А если человека обманули мошенники и он лишился квартиры, у него есть шанс получить жилье?

Артем Сидоров: У него есть шанс встать в очередь. А дадут ему или нет какое-то временное жилье – тут вопрос уже должен решаться в каждом конкретном случае.

Марьяна Торочешникова: А как решается вопрос со служебным жильем? Несколько лет назад было такое движение – "Бездомный полк" – бывших военнослужащих, которых государство использовало и буквально выгнало на улицу. Насколько остра сейчас эта проблема?

Андрей Ребриков: Вопрос с военнослужащими решается, им предоставляют жилье с помощью сертификатов. Тут в каждом случае индивидуальный подход, государство не раздает квартиры просто так, и если у военнослужащего или у его жены есть какие-то метры, то ему не дают квартиру. Но по закону человек, отслуживший в армии 15 и более лет, имеет право на бесплатное предоставление жилья от государства в любом месте Российской Федерации, причем можно выбрать даже Москву или Санкт-Петербург. Но, опять же, все утыкается в злоупотребления на местном уровне, и тогда нужно защищать свои права, обращаться в военную прокуратуру и в суд.

Марьяна Торочешникова: Человек может отстоять свои права самостоятельно, не прибегая к помощи юристов?

Артем Сидоров: Как правило, по таким делам самому судиться сложно: тут разная практика даже у разных судов и масса очень важных нюансов: например, расторгнут или не расторгнут брак, каким образом вселялся человек, какие документы это подтверждают, где сделать запросы документов. Если правильно провести процесс, то суд, как правило, встает на сторону граждан.

Марьяна Торочешникова: Но изначально все равно нужна помощь квалифицированного юриста. Ведь если ты обратился с исковыми требованиями в суд, и суд уже один раз отказал, то нельзя второй раз обращаться с теми же самыми требованиями.

Андрей Ребриков: И нужно еще учитывать, что в таких случаях человек судится с государством, а это уже на порядок сложнее: все-таки существует административный ресурс, и в небольших городах судьи обычно в хороших отношениях с администрацией.

Марьяна Торочешникова: Или нужно заручиться помощью прокуратуры, и тогда уже немного легче бороться с государством. Ведь если прокурор на твоей стороне, тогда уже и судья может призадуматься.

Артем Сидоров: Да, прокурор может подать иск в интересах группы граждан, но надо еще убедить его это сделать.

Марьяна Торочешникова: Сколько времени в среднем занимают такие разбирательства?

Андрей Ребриков: Если рассматривать вопрос о признании дома аварийным или непригодным для проживания, то это достаточно длительные процессы, потому что они связаны с экспертизами, с оспариванием решений межведомственной комиссии, которая говорит, что дом нормальный, и так далее. Если это просто вопрос снятия с очереди, то здесь судебные процессы идут не очень долго – месяца два-три в первой инстанции.

А вот исполнение решений – это уже отдельная история. Бывает, что суд выносит, например, решение по служебным квартирам – обязать заключить договор социального найма, ты подаешь его в соответствующий департамент, а оттуда приходит ответ: решим в соответствии с законодательством. Иногда доходит до абсурда.

Артем Сидоров: Можно общаться к приставам. Сейчас во многих городах созданы специальные отделы по исполнительным производствам не имущественного характера. Туда сразу подается исполнительный лист, высылается предписание, и, как правило, на него реагируют лучше, чем если просто прийти с решением суда и с заявлением.

Марьяна Торочешникова: А как решается жилищный вопрос за рубежом? Слово жительнице Германии по имени Вета.

Вета: Социальное жилье – это многоквартирные дома, построенные и профинансированные из государственных бюджетов. Квартиры сдают в наем малоимущим семьям и людям с невысоким уровнем дохода. Строительство и эксплуатация социального жилья не рассматривается государством как сфера извлечения прибыли, поэтому цены на него очень жестко регулируются, и они, как правило, намного ниже рыночных. Основным критерием для получения социальной квартиры является низкий доход претендента, уровень которого определяется законом. Например, годовой доход на одного человека не должен превышать 18 тысяч евро, на семью из двух человек – 22,5 тысячи евро, из трех – 27 тысяч. Но для начала нужно получить в Жилищном управлении города справку на право получения социального жилья.

Также существует пособие на оплату жилья. Получить его может один человек или семья, которая, хоть и работает, но по причине низких доходов не может самостоятельно оплатить достойное жилье. Это могут быть, например, многодетные семьи, матери-одиночки или пенсионеры с маленькой пенсией. Претенденты не должны получать пособие по безработице или социальную помощь.

Социальную квартиру в любом случае не отбирают, но государство опускает границу допустимого дохода, тем самым автоматически уменьшая количество людей, претендующих на социальную жилплощадь.