У входа в венецианский Арсенал айпад измеряет у зрителей температуру, стальным голосом возвещая: normale! И только у меня мигает красный огонь: temperatura bassa! Но это даже лучше нормальной – пониженная, и охранники пропускают.

В этом году эпидемия перемешала карты Венецианской биеннале. Всё запланированное на лето пришлось отменить, Венецианский кинофестиваль после долгих обсуждений осмелились провести в условиях, близких к военным, а вслед за ним потянулись в непривычном порядке биеннале поменьше – театральная, музыкальная и танцевальная. Биеннале современного искусства, запланированную на весну 2021 года, перенесли на туманный 2022-й, в главном павильоне открыли выставку "Встревоженные музы", но и ее 5 ноября досрочно пресекли новые карантинные меры.

Привезти, как обычно, в Венецию спектакли из других стран не смогли из-за локальных локдаунов, и куратор театральной биеннале Антонио Лателла пригласил только итальянские труппы, выбрав темой фестиваля цензуру и способы ее преодоления. По его мнению, итальянские театры становятся жертвами цензуры хотя бы потому, что им трудно пробиться на международные рынки. Утверждение спорное, заговора против итальянцев в театральном мире, кажется, нет, как не существует больше и цензуры в прежних ханжеских формах. Даже в Варшаве, где в последние годы заправляют ревнители морали, осмелились поставить – в большом солидном театре – спектакль, высмеивающий католицизм и все его святыни: Иоанну Павлу Второму делают минет, вешают ему на шею табличку "Покровитель педофилов", да еще и призывают зрителей собирать деньги для убийства Ярослава Качиньского.

Установите Мобильное приложение Радио Свобода

Установить

Читайте Свободу в Телеграме

Войти

Подпишитесь на Свободу в Google новостях

Подписаться

Каким кощунством можно спровоцировать цензурное вмешательство в наши дни?

Юные зрители собираются в театр Арсенала на спектакль по тексту, возмущавшему и возбуждавшему их прабабушек, – "Философии в будуаре". Фабио Кондеми ничего решил не менять и не смягчать в тексте маркиза де Сада. Наставники юной Эжени учат ее испытывать оргазм от самых возмутительных вещей, девочка внимает либертинам, с упоением расправляется с мамашей-ханжой, а молодежь в зале веселится и рукоплещет ее бесстыдству. Еще одну общеизвестную книгу попыталась адаптировать для сцены труппа Бьянкофанго. В спектакле "О Лолите" стареющие теннисисты делятся предосудительными эротическими фантазиями, ухлестывая за 14-летней девицей, без устали пожирающей сласти. Изъясняются они цитатами из Чехова, что выглядит весьма придурковато. В спектакле "Внутри" Джулиана Муссо переносит ту же опасную тему из мира литературных фантазий в хмурое логово несчастливой итальянской семьи. Многодетная мать подозревает, что бывший муж насиловал их дочь (основано не реальных событиях!), но полиция не желает ничего расследовать. Абстрактный вопрос "Можно ли цензурировать желание?", звучащий в спектакле "О Лолите", на этот раз предложить публике никто не осмелится.

Еще одна новая интерпретация классики: "Платонов", радикально сокращенный и переосмысленный трансгендером Лив Ферракьяти. Режиссер вмешивается в чеховские сцены, то говорит за Платонова, то несет отсебятину о своих страхах (а вдруг в мире ничего не существует и всё лишь плод воображения?), в финале убивает Платонова, после чего Софья Егоровна и Анна Петровна срывают платья и танцуют в полумраке нагишом. Ферракьяти говорит, что несовершенная пьеса юного Чехова стала для нее своего рода наваждением, головоломкой, которую следует пересобрать непривычным образом. Радикальному переосмыслению подверглись и "Цветы зла" и "Искусственный рай". Цитатами из Бодлера в спектакле под названием "Э! Э! Э! Жуть" обмениваются два персонажа: толстяк, изображающий чайку, и его партнер в шортах, похожий на Чарли Чаплина. Эти две человекоптицы курят опиум и снесли огромное яйцо, в котором кроется надежда для человечества. В названии спектакля зашифрован крик чайки: быть может, тоже чеховские мотивы. Вместо птицы орет трансвестит, и весьма правдоподобно.

На смену религиозному лицемерию пришла цензура политкорректная, и над ней глумится Даниеле Бартолини в перформансе, намеренно озаглавленном по-английски, The Right Way. Режиссер семь лет прожил в Канаде и возмущен тем, что ему промывали мозги, постоянно объясняя, что следует или не следует говорить. Его спектакль – оживший анекдот. Адам и Ева изгнаны из рая, на их место приходят две лесбиянки, причем одна чернокожая. Это двадцатиминутное шоу всякий раз разыгрывается для одного зрителя, которому предлагают роль режиссера фильма о прародителях человечества. Пожилые актеры пытаются по старинке целоваться на постели под сексистско-романтический шансон, но квир-консультантша и ассистент режиссера прерывают возмутительное действо. Зритель-режиссер, вероятно, может протестовать, отстаивать старую этику и менять сюжет, но я не решился, да и не хотел противоречить духу времени. Учитывая, что в спектакле заняты шесть актеров, сложно вообразить, сколько стоит производство такого шоу, которое приходится показывать заново для каждого зрителя, причем на двух языках – итальянском и английском. Возможно, энтузиасты работают бесплатно, чтобы разоблачить международный заговор политкорректоров и возвратить Адама и Еву в рай.

Как и следовало ожидать, лучшие спектакли получились у режиссеров, которые пренебрегли заданием и не стали ничего измышлять о цензурных гонениях. На биеннале показали изощренную, хотя и бесхребетную модификацию театра теней ("Несказанное" труппы Unterwasser), загадочный билингвальный концерт в полумраке, смесь Дэвида Линча и Pussy Riot с кровоточащим пнем на переднем плане ("Клуб Тайга" труппы "Индустрия Индепенденте") и непостижимый дадаистский перформанс "Нанаминагура" Антонио Ианньелло. Юноша в маске сварщика сперва собирает огромную пластиковую фигуру самого себя, но без головы, несколько раз падает на пол и слушает, как механический женский голос читает замысловатую поэму о пенисах. Помимо пластикового ацефала на сцене стоят изваяние горного козла и пьедестал с аквариумом, заполненным медузой.

Приз моих симпатий незримо достается антикапиталистическому шоу "Банкомат" Джузеппе Стеллато. Главную роль в самом деле играет банкомат, не больше и не меньше обычного. Подсобный человек моет вокруг него пол, затем снимает деньги. В банкомате происходит то, что и должно происходить, потом тянется бесконечная лента чеков, мало-помалу поднимается волна бесовской какофонии, из щелей ползут жуткие потоки нефти, на дисплее возникает известная запись расстрела журналистов с дрона в Афганистане и не кончается, пока из зала не выйдет последний зритель.

Центральное событие музыкальной биеннале – концерт, посвященный столетию композитора Бруно Мадерны (1920–1973). Он был вундеркиндом, в 8 лет дирижировал оркестром театра "Ла Скала", воспитал Луиджи Ноно и основал студию музыкальной фонологии с Лучано Берио. Преподавал додекафонную технику, но при этом обожал простодушные мелодии и сам сочинял саундтреки для телефильмов и мюзиклов, и именно их исполнили на биеннале в программе "Семь песен для Бруно", иллюстрирующей семь глав жизни композитора, с романтической видеоинсталляцией (чайки над лагуной), лекцией, дискуссией и презентацией книги о жизни венецианского вундеркинда.

Отмененную весеннюю выставку 2021 года отчасти заменила архивная экспозиция "Встревоженные музы" (название известной картины де Кирико). Это попытка рассказать обо всех важных событиях в истории биеннале современного искусства за 125 лет. На изящной афишке первой международной выставки 1895 года перечислены все посланцы иностранных держав, Россию представляет господин Bernstamm. Самый увлекательный зал посвящен долгой муссолиниевской эпохе. Завсегдатаем выставок был Геббельс, приезжал в Венецию каждый год, разгуливал в белом костюме и без негодования осматривал образцы дегенеративного искусства: на одном из снимков он запечатлен возле какого-то мучительно искореженного торса. На музыкальной биеннале исполняли произведения запрещенных в Германии композиторов – коммунистов и евреев, в театре Гольдони звучала музыка Малера, Шёнберга и Курта Вайля. Муссолини поощрял художников-футуристов, и многие из них симпатизировали ему. Когда в 1926 году СССР отказался участвовать в биеннале, щусевский павильон отдали Маринетти и его соратникам. Этот период на выставке иллюстрируют несколько малоизвестных работ, в том числе "Воздушная бомбардировка" (1942) русского итальянца Ивана Кетова (1916–?), называвшего себя Джованни Кетоффи. Он был военным пилотом и с удовольствием изображал на полотнах свой самолет, сбрасывающий бомбы на далекую разноцветную землю. Во время войны его картины выставлялись не только у футуристов, но и в павильоне итальянских ВВС.

Эпоха в истории биеннале, начавшаяся через 26 лет после того, как была написана эта картина, продолжается и по сей день. В июне 1968 года протестующие художники снимали свои работы или закрывали их бумагой в знак протеста против репрессивного руководства. В садах биеннале разместили полицейских для защиты выставки, а Луиджи Ноно стоял перед ними с дерзким плакатом. В итоге искусство разлучили с коммерцией: был закрыт отдел продаж. В августе 68-го Национальная ассоциация кинематографистов пыталась сорвать "фашистский" кинофестиваль. Закончилось противостояние безоговорочной победой левых сил. Отделы изобразительных искусств, архитектуры и театра возглавили коммунисты. Один из залов архивной экспозиции отдан скороспелым работам, посвященным военному перевороту в Чили, это была одна из главных тем выставки 1974 года.

Президент биеннале, социалист Карло Рипа ди Меана, несмотря на недовольство коллег из компартии, не забывал о несвободах за железным занавесом. В 1977-м прошла "Биеннале инакомыслия" – выставка "Новое советское искусство: неофициальная перспектива". Звучала музыка Софьи Губайдулиной и других композиторов, которых редко исполняли в СССР, показывали фильмы арестованного Сергея Параджанова, выступали Иосиф Бродский, Александр Галич и Виктор Некрасов, приветственное письмо прислал академик Сахаров, в музее Коррера на площади Сан-Марко прошла выставка самиздата. После событий 1977 года многие страны советского блока отказались участвовать в биеннале, а Карло Рипа ди Меана покинул свой пост.

И наконец – зал десерта: главные скандалы биеннале. Первый разразился уже в 1895 году из-за картины Джакомо Гроссо "Последнее свидание": нагие вакханки воспевают жизнь, взгромоздившись на гроб своего возлюбленного. Венецианский кардинал Джузеппе Сарто, будущий папа Пий X, был так возмущен, что отказался посещать выставку. Картина получила приз публики, была приобретена американской компанией, но по дороге в США сгорела – уж не в адском ли пламени? В 1978 году Ватикан вновь возмутился, когда Антонио Парадизо выставил механическую корову, которая используется для искусственного осеменения, привел живого быка, и тот на глазах у ошарашенных зрителей взгромоздился на фальшивую подругу.

Завершает фестивальный сезон 2020 года танцевальная биеннале. Серебряным львом награждают Клаудию Кастеллуччи, сестру знаменитого режиссера, международный успех которого подрывает тезис Антонио Лателла о том, что итальянским театром пренебрегают иностранцы.

Вторая волна ковида накрывает Италию, отменяя фестивали, запирая двери театров и выставочных залов. В конце октября сменили руководителей трех департаментов биеннале, на своем месте останется только Альберто Барбера, главный по кино. 22 мая 2021 года архитектурная биеннале должна начать новый фестивальный цикл, но нет никакой уверенности в том, что все пойдет по плану.

Единственная хорошая новость – удачные испытания плотин MOSE, строившихся много лет и дважды испробованных в 2020 году, летом и осенью, с впечатляющим результатом. В ноябре 2019 года Венеция серьезно пострадала от наводнения. Теперь, если MOSE полностью войдет в строй, одной заботой станет меньше. Но у венецианских муз пока остается достаточно поводов для тревоги.